водитель машины номер девяносто один».

– Бесстыжий… – начала Делла.

– Нам наглядно показали, что нельзя судить о людях по ихвнешности, – широко улыбаясь, перебил ее Мейсон. – Он сидел с видом полногоидиота и узнал все наши планы.

– Так что же нам теперь делать? – спросила Делла Стрит.

– На какое-то время мы оказываемся в затруднительномположении, – вздохнул Мейсон.

– Каковы ближайшие планы?

– Возвращаемся в офис и снова вызываем Пола Дрейка. Емупридется много поработать ногами. А в следующий раз, когда встретимполицейского, который на первый взгляд кажется полным идиотом, мы забудем осломанном носе, изуродованной ушной раковине и внимательно посмотрим, нет ли унего на ремешке для часов брелка, свидетельствующего о принадлежности к «ФиБета Каппа»[1]. Поехали.

Оба брата и сестра покойного Эндикотта поселились в огромномособняке, который достался им по завещанию Джорджа Эндикотта.

Много лет назад дом был одной из достопримечательностейгорода. Теперь он стал анахронизмом: массивная деревянная остроконечнаяструктура, два крыльца по бокам, обширная территория, деревья, создающие тень,лужайки, садовые беседки, террасы, извивающиеся аллеи и глубокие пруды. Домбольше напоминал музей, чем жилище.

Мейсон завернул машину на подъезд к дому, который вместе сбольшим гаражом был пристроен в последние годы. Дорога с твердым покрытиемпредставляла прямую линию, нигде не пересекавшуюся с извилистыми тропинкамимежду газонами.

Адвокат остановил машину под портиком, где раньше держалиэкипажи: он защищал их в непогоду. Мейсон поднялся по трем ступенькам ипозвонил. Звонок гулко разнесся в темных недрах древнего дома.

Мейсону пришлось позвонить еще раз, прежде чем он услышалнеторопливые шаги. Дверь открыл почти лысый мужчина с остатками седых волос.Наблюдательные и проницательные глаза, нос, словно клюв, и тонкие губы делалиего похожим на хищника.

– Мне бы хотелось встретиться с кем-либо из Эндикоттов, –сказал Мейсон.

– Я – Ральф Эндикотт.

Мейсон вручил ему свою визитку.

– Перри Мейсон, адвокат, – представился он.

– Я слышал о вас. Проходите, пожалуйста.

– Спасибо.

Мейсон проследовал за Эндикоттом через мрачный, обшитыйпанелями коридор, напоминающий о великолепии ушедших времен.

Хозяин открыл двери и пригласил:

– Пожалуйста, заходите сюда, мистер Мейсон.

Комната по стилю полностью соответствовала остальной частидома: огромная, просторная библиотека, в середине которой стоял массивный столиз красного дерева с тремя громадными настольными лампами. Абажуры, околочетырех футов в диаметре в нижней части, были сделаны из кожи, лампы освещалишироченный стол и бросали лучи света в темные углы.

У стола стояли стулья, два из которых оказались заняты, атретий, на котором, очевидно, сидел Ральф Эндикотт перед тем, как пойтиоткрывать дверь, был слегка отодвинут.

Мужчина и женщина, имевшие заметное семейное сходство, сразуже повернулись к Мейсону.

Падающий из огромных настольных ламп свет бросал отблески наих лица. Казалось, что от них исходит какое-то белое свечение на фоне мрачныхкнижных стеллажей.

– Мистер Мейсон, – заговорил Ральф Эндикотт, – разрешите мнепредставить вам моих брата и сестру. Миссис Парсонс – мистер Мейсон, адвокат.Мой брат, Палмер Эндикотт.

– Добрый вечер, – Мейсон постарался изобразить теплуюулыбку. – Очень рад познакомиться с вами.

Хозяева холодно поклонились.

– Садитесь, пожалуйста, мистер Мейсон.

– Спасибо.

Ральф Эндикотт указал Мейсону на стул прямо напротивсидевших за столом, а затем сам опустился на свободный стул между своимиродственниками.

У Мейсона была возможность оценить брата и сестру, покаРальф усаживался.

Палмер Эндикотт оказался семидесятилетним стариком с узкимлицом и густыми волосами. Видимо, он ко всему относился с постояннымскептицизмом. Лоррэн Эндикотт Парсонс явно уделяла много внимания своейвнешности, однако ее лицо покрывали морщины и волосы уже полностью поседели,подбородок был высоко поднят, в ее осанке читались холодная безжалостность иуверенность в своей правоте. Она сидела очень прямо с надменным, свирепым,бескомпромиссным видом. Они выглядели потрепанными аристократами, что еще болееусиливало семейное сходство. Все трое были одеты в темную, сильно поношеннуюодежду старомодного покроя.

– Чем мы можем быть вам полезны, мистер Мейсон? – спросилРальф Эндикотт.

– Я – адвокат, – начал Мейсон, – и представляю интересыпротивной стороны. У вас также есть адвокат, Паддингтон К. Найлс. Я пыталсясозвониться с ним. Его секретарша сказала, что он отправился сюда. Я быпредпочел беседовать с вами, когда он появится здесь.

– А что вы собираетесь обсуждать? – спросил Ральф Эндикотт.

– Роза Килинг мертва. Я бы хотел спросить вас о некоторыхобстоятельствах, которые могли привести к ее смерти, или…

– Роза Килинг мертва! – прервала его миссис Парсонс вхолодном неверии. – Не может быть! Это ставит нас в затруднительное положение.Вы уверены в том, что говорите, мистер Мейсон?

Она смотрела на него, словно ожидала, что он сейчасскорчится и поползет под стол под воздействием ее неодобрительного взгляда.

– Да, она мертва, – подтвердил Мейсон. – Кто-то воткнул внее нож, когда она выходила из ванной. Я расследую это убийство, и время не ждет.Мне бы хотелось узнать, не общался ли кто из вас с ней в последнее время.Единственное, что мне нужно от вас, – это выяснить, не виделись ли вы с нейсегодня, не звонили ли ей, а если да, то когда.

– Этого-то мы и боялись, – сказал Ральф Эндикотт.

– Существо, которое опустилось так низко, чтовоспользовалось недееспособностью человека и лишило его родственников того, чтопо справедливости принадлежит им, не остановится ни перед чем, – заметиламиссис Парсонс.

– Что вы имеете в виду?

– Я не делаю никаких специфических завлений.

– Ваши слова прозвучали как обвинение.

– Вы имеете право интерпретировать мои замечания, как вамзаблагорассудится.

– Могу я узнать, кого вы представляете? – поинтересовалсяПалмер Эндикотт.