одним быстрым движением стянула с себя рубашку вместе с юбкой. Хоть я и видел ее в купальнике и раньше, но сейчас, в свете луны, она выглядела особенно очаровательно. Стройное, натренированное плаванием тело, красивые мускулистые ноги и руки, вся какая-то вытянутая вверх, с высокой грудью, узкими бедрами, огромными янтарными глазищами и утонченными чертами лица — все сейчас казалось притягательным и желанным.

— Ты так и будешь стоять и смотреть или, может, присоединишься ко мне?

Она прошла мелководье, содрогнулась, а потом окунулась по шею.

Закрыв глаза, я уже был готов выскользнуть из одежды, как вдруг до меня дошел один странный и, надо признаться, весьма пугающий факт.

Все это время я был без очков!

Я просто не заметил, что их нет. Ибо прекрасно видел без них. Или это тоже, скажете, эффект ибупрофена?

— Макс, ну чего ты там?

У меня по спине пробежал табун мурашек. Предвестник чего-то страшного. Стелющийся ужас. Чувство тревоги. И тут что-то не очень сильно, но достаточно резко ударило меня по затылку.

— Ай! — воскликнул я, по инерции опустив голову вниз, где увидел… — Яблоко?

Какой недоумок… Я оглянулся и…

— Ух ты ж бл…!

Позади меня вырос лес. Густой, темный и казавшийся непроходимым. Переплетавшиеся между собой деревья подобно согбенным великанам нависали надо мной, колючие их пальцы плясали в ночном воздухе, словно дирижируя причудливой мелодией, которую высвистывал запутавшийся в них легкий ветерок. И, будто этого было мало, зрение снова упало, превращая все это в сплошное черное месиво.

— Что… что….

Чувствую, что, кажется, тихо схожу с ума. Причем даже не медленно, как в песне Би-2. А очень и очень быстро. Не кричал я сейчас только потому, что ситуация заслуживала такого истеричного визга, какого у меня все равно никогда не получится. Да и тело вновь все затрещало, ломясь от нестерпимой боли. Какие уж тут крики.

Так это что, получается, мне все почудилось? Быть того не может… Что это за фокусы такие? Попробовал себя ущипнуть, но пляж с Алисой и не думали возвращаться.

Ну да, будто щипки здесь когда-то имели результат, придумал, блин.

— Да вы что, издеваетесь?! — все же не выдержал я. Хотелось рвать на себе волосы и биться головой о землю в припадке отчаяния.

Черт, все было таким реальным. Как же это так… Это ведь даже и не сон был. Я реально сейчас бродил, будучи в отключке, словно какая-то сомнамбула? Нет уж, это все, финиш. Перебор. Хватит. Или это опять происки Пионера? Не удивлюсь, хотя и не очень похоже на его почерк. Или это уже сам лагерь проверяет на прочность таким своеобразным образом? Та самая подсказка, которую я так опрометчиво попросил. Очень остроумно, «Совенок».

Ладно, это все лирика. Важнее другое — куда мне податься, что делать и с чего начать? Вновь крутанувшись на месте, я уперся взглядом в какое-то здание. Прищурившись, я смог узнать в нем старый лагерь. Место встречи изменить нельзя, ага. Никогда бы не подумал, что буду рад видеть эту помойку.

— Так, хорошо, я хоть сообразил, где я, — принялся рассуждать я вслух. — Уже радует. Надеюсь, что даже не видя ни черта, смогу разобраться в дороге.

Тропинка, как я помнил, была плюс-минус вытоптана. То есть мне оставалось тупо по ней идти, стараясь никуда не сворачивать. Плевое дело. Для человека со стопроцентным зрением. А без очков я себя чувствовал слабым беспомощным ребенком, оставшимся одним в темноте.

На секунду показалось, что в одном из разбитых окон заброшенного главного корпуса мелькнуло что-то светлое. Словно…

Нет, это чертовски глупо. Там никого не было. Это просто смешно стоять вот так в лунном свете и таращиться на старое прогнившее здание. Просто игра света, и ничто иное, создала видимость движения в окне.

«Вот до чего доводит пристрастие к фильмам ужасов. И неделя пребывания в мистическом лагере. Так что идите вы все к неизвестной науке матери, гребаные Касперы».

Воодушевившись собственным мыслям, я, после недолгих колебаний, гордо вздернув голову, пошел прочь от этой мечты сталкера и двинулся в лес, в неизвестность.

Но уже очень скоро вся бравада сошла на «нет». Особенно с учетом того, что я нихрена не видел. Я не считал себя трусливым, но сейчас мне было реально страшно. Деревья стояли такой плотной стеной, листва у них была такая густая, что лунный свет почти не проникал сюда, и лишь самые верхние ветки дымчатым узором сквозили на фоне звездного неба. Воображение рисовало огромные тени, которые возникали передо мной и снова исчезали, бесшумно скользя на мягких лапах.

Может, стоило остаться в старом лагере? Соорудил бы кое как себе лежбище из подручных материалов, дождался бы рассвета и только тогда уже вернулся бы в «Совенок»? Жалко, что эта мысль пришла уже, когда возвращаться было бы довольно опрометчиво. Я уже на тот момент не был уверен, что правильно иду, а так бы я и подавно заблудился.

Ночь была на редкость тихая, так что я мог слышать каждый шорох, почти что каждый взмах крыла редкой птицы. В таких условиях ни капли не было удивительным то, что я шарахался всякий раз, когда до меня доносился треск веток, ибо в голове сразу возникал образ чего-то огромного и охочего до моей тушки. Не то, чтобы я был особо мясистым, но с паршивой овцы, собственно, хоть шерсти клок.

В какой-то момент начало казаться, что лес начал редеть. Хотя я уже был ни в чем не уверен. Но идти действительно становилось легче. Хотя не исключено, что я просто уже привык к обстановке, так что начал подсознательно ориентироваться. В любом случае, такая позитивная динамика меня не могла не радовать.

Стоило мне приободриться, как послышавшиеся сзади странные звуки вернули меня к действительности. И это уже был не просто треск древесины где-то вдалеке. Я отчетливо слышал звук, который ни с чем нельзя было спутать, если ты хоть немного в этом всем деле разбираешься.

По моим следам определенно шел медведь.

В темноте ничего нельзя было разглядеть, так что я не мог сказать с уверенностью, на каком расстоянии от меня находился Потапыч. Но явно пока что не в считанных метрах, так что я рискнул прибавить шагу. Медведь подслеповат, и если еще не догадался о моем присутствии, то можно постараться уйти незамеченным, главное, постараться сделать это тихо. Но с каждым новым шагом треск становился громче и страшнее, а надежда на то, что у меня получится убраться без приключений улетучивалась.