было сложно. Банды эти быстро стали по сути интернациональными, и количество итальянцев в них было ничуть не меньшим, чем французов. Для жителей Милана жители Неаполя или Рима были не земляками, а подлыми чужаками, с которыми велись традиционные войны, так что совесть «солдат революционных армий» была чиста…

В Испании у франков не заладилось, и идальго быстро выгнали революционеров, нанеся целый ряд крайне обидных, а местами так даже позорных поражений. Толку от этого было мало, поскольку испанцы всё равно воевали между собой, разделившись на множество партий[505].

Несмотря на истерику СМИ, эмигранты в империю шли… Не потоком, но множеством ручейков. Причём страшилкам про «злобных венедов» или «жестокого императора», намеревающихся уничтожить всё человечество, многие эмигранты верили. И… не боялись, в ход пошла логика военного времени: теперь мы станем венедами, и «жестокий император» будет нас защищать. Даже английским СМИ не удалось выставить Игоря дураком или чудовищем, тиранящим подданных – разве что чужих… Да и эмигранты, решившие «стать венедами» – большую их половину можно было назвать венедами… С большой натяжкой. Кельты, потомки германцев и славян, скандинавов… неплохой материал.

Особо ценным приобретением можно было назвать французских мастеровых и предпринимателей: Франция недаром ещё недавно считалась самой передовой страной, уровень их знаний и умений был очень высок. Можно было бы и увеличить поток эмигрантов, но многих останавливало жёсткое правило: никаких землячеств. Поэтому эмигрантов из одной партии разбрасывали в Венедии, Швеции, Норвегии, Дании, Фракии… Впрочем, постепенно потенциальные эмигранты приняли эти правила и реагировали на них более спокойно. Ну а куда деваться-то? За пределами империи войны, войнушки, бесчисленные восстания с реквизициями и поборами, уже всех достали, так что на запрет землячества смотрели уже без прежних «иголок».

Тем более что основная функция землячеств – помощь «своим» – в Венедии и Унии не слишком-то работала, своими были все, за этим следили строго… Не нужна была и вторая функция – защита от чужих, ибо вокруг свои, и государство очень жёстко реагировало на попытки построить отдельную иерархическую систему… Подходишь под определение «венед», пусть даже немного «криво», считаешь себя венедом, говоришь на венедском – свой. Хороший стимул ассимилироваться как можно быстрее…

К 1796 году Малая Азия, как большая часть Османской империи, была под контролем империи, но контролем своеобразным… Навести порядок на такой громадной территории, войска были не в состоянии. Пришлось ограничиться «выдавливанием» турок из наиболее пригодных для земледелия мест, а также занятием стратегически важных городов и крепостей.

Турки, большая часть которых являлась гражданским населением, бежали, подгоняемые не столько войсками империи, сколько собственным страхом. Свою лепту внесли и многочисленные банды, преследовавшие отставших. В бандах этих были не только религиозные и национальные меньшинства развалившейся Турции, но и соседи, решившие присоединиться к грабежу.

Египет, Сирия… Сравнительно недавно правители этих стран пытались остановить резню Креста и Полумесяца, а сейчас сами спровоцировали новую. Но виноваты в том были… сами турки.

Ещё во время противостояния Османской империи с Империей Римской набранные в ополчение горе-вояки из внутренних областей страны повоевать не успели, а как только Стамбул пал, они бежали. Причём бежать они решили не с пустыми руками, и многие отряды заглянули по-соседски не только к иноверцам, проживающим в разваливающейся стране, но и в соседние страны. Ну и оттянулись напуганные, трусоватые по природе обыватели с оружием, пытающиеся заглушить страх насилием.

Вот теперь и пожинали плоды. Теперь черёд оттягиваться пришёл к соседям… Попытки серьёзного сопротивления ломали имперцы, сопротивление несерьёзное взламывали союзники, ну а потом настал черёд соседей…

Получилось так, что империя воевала, а соседи-мусульмане проводили зачистку местности… В живых оставались только те, кто успел спрятаться. Резня былых хозяев региона бывшими вассалами и более слабыми соседними народами велась с необыкновенным упоением. Турки в долгу не оставались – так, свыше двухсот тысяч вооружённых турок-мужчин (а назвать их войском было в принципе невозможно) вторглись в Сирию, где начали «мстить»… Выходило так, что вооружённые отряды воевали не столько с противниками, сколько с беззащитными женщинами и детьми[506].

Отдельные отряды вооружённых османов дошли и до других стран, так что вскоре огнём охватило весь мусульманский мир.

Началась череда эпидемий, докатившихся и до Персии, Индии, а чуть погодя и Китая. Войска Померанского дома от них спасли жесточайшие санитарные меры и наступившие холода, которые в Турции в эту пору были достаточно ощутимы. Но всё равно, пришлось даже покинуть некоторые территории, настолько велика была опасность, что зараза перекинется на войска. В более жарких краях климат не помог, так что население начало стремительно сокращаться, в сочетании с резней человеческие потери выходили страшные.

Часть османов принялась создавать новые государства из осколков Турции, императору почти каждый день приходили известия о новоявленных эмирах, шахах, халифах и прочих восточных «владыках». Ну а что, Османская династия канула в Лету, так что законных правителей просто не осталось… Время урвать свою долю!

В Российской империи дела творились не менее интересные – так, Армения решила отделиться от Российской империи – турецкой-то опасности больше нет… Поскольку она, собственно, толком в состав России и не входила, то Павел, весьма недовольный, отпустил армян «на волю», после чего они моментально принялись строить «Великую Армению». По представлению армян, территория новой страны должна была стать раз этак в двадцать больше, как во времена легендарные[507] – «от моря до моря». Но тут русский самодержец успокоил армянские амбиции: не ими завоевано, так не им и распоряжаться… Недовольные и весьма громко высказывающие недовольство, те начали очищать свою территорию от других народов.

Чуть погодя Павел всё-таки прирезал им земли, но не слишком много, зато весной 1796 года «лишил их милости своей». Если ранее армянские и греческие переселенцы пользовались на территории России некоторыми привилегиями[508], как и балканские народы, то теперь обиженный самодержец лишил армян таковых и даже местами урезал права по сравнению с остальными гражданами. Обиделся…

По мнению Игоря, глупо, потому как многочисленные и весьма сплочённые армянские общины по всему миру держали весьма существенную долю торговли и могли как напакостить, так и помочь. Но, по мнению самого Павла, хороший урок всем желающим получить что-то от России, «кинув» потом страну.

Много сил отнимала идеологическая работа: именно сейчас требовалось отвечать англичанам – причём не оправдываться, а переходить в атаку! Обосновать грекам, почему разделение Греции на несколько десятков государств им выгодно – вроде как. Добавить «негатива» венграм с их имперскими амбициями: пусть соседние государства вспоминают претензии к уграм, а