назвать в числе своих предшественников слишком «языческого» Плиния, предпочитая «почти» христианского Трисмегиста или безобидную «даму» Электру, но за основу все же, не упоминая Плиния по имени, берет именно его ви́дение: «Ведь не напрасно некоторые называют Солнце светильником мира, другие — умом его, а третьи — правителем. Гермес Трисмегист называет его видимым Богом, а Софоклова Электра — всевидящим»[5334].

Различные суеверия в отношении солнечных затмений и других небесных явлений часто охватывали моряков. В §54 рассказано, как тревога афинского полководца Никия (470—413) настолько охватила из-за лунного затмения, что он запретил выводить флот из гавани и тем нанес ущерб морской мощи государства. Это случилось в 414 г. до н. э., когда афинский флот, которым командовал Никий, попал в опасное положение на южном берегу Сицилии и должен был срочно отплыть. «Однако когда все было уже готово к отплытию, произошло лунное затмение… и Никий, который вообще придавал слишком много значения предзнаменованиям… заявил, что не может быть и речи о том, чтобы двинуться с места, пока не пройдут указанные прорицателями трижды девять дней»[5335]. В итоге афиняне потеряли свой лучший флот. Никий, попав в плен, был казнен. Вся сицилийская экспедиция, а вслед за ней и Пелопоннесская война, таким образом, кончились поражением афинян. Для Плиния оно подтвердило пагубность суеверий при военных решениях.

Недоверие ко многим общепринятым, но безосновательным догмам отделяет Плиния от господствовавшей римской школы того времени, от стоицизма, по крайней мере от многих его представителей. Так, ему чуждо убеждение стоиков, что все в мире управляется провидением таким образом, что «в некое назначенное судьбой время весь мир воспламеняется, а затем вновь упорядочивается» и т. п. Впрочем, у Зенона и других отцов-основателей стоицизма тоже проскальзывает иногда ирония по поводу чрезмерной веры в Судьбу. Другими отличиями Плиния от стоицизма являются: отсутствие веры в мировой огонь как основу вещей, интерес к естествознанию. Но в естественнонаучных вопросах он принимает основные положения стоицизма, например, убеждение в шарообразности Земли и космоса — этого «шара», который стоики мыслили как ограниченный по размеру (см. §8). В XI. 8 Плиний подчеркивает тождество греческого «космос» и латинского mundus в смысле «совершенного и безусловного изящества». Вместе с этим не делалось отчетливого различия между представлениями о космосе как круге и как о шаре. Приписывая мнение о шаровидности космоса «всем», Плиний имел в виду два народа, греческий и латинский. Притом и их «согласие» (на которое Плиний вновь ссылается в §160) возникло не ранее VI—V вв. до н. э., когда пифагорейцы или Парменид впервые заговорили о космосе как о Вселенной. Римское сближение mundus и orbis относится к еще более позднему времени, хотя у пифагорейцев римляне могли его заимствовать и в VI в. Во всяком случае Плиний уверен в consensus gentium по этому вопросу. Но нет ли в этой уверенности скорее чего-то от широко бытовавшей мифологемы мирового яйца, из которого (в том числе и в доступных Плинию традициях: орфической, египетской) возникает Солнце или солнцеподобное божество (ср. §13) и весь мир? Если же речь идет не об «именовании шаром», а о признании факта шарообразности, то по крайней мере эпикурейцы были решительно против.

В историко-географическом плане важно, что ни Плиний, ни Помпоний Мела (его географические сведения восходят к какому-то общему с Плинием источнику) не используют понятий «параллель», «меридиан», «климат» и соответственно не указывают ни широт, ни долгот определяемых ими областей и пунктов[5336]. Столь же или даже более важно, что приводимый Плинием в §217 (см. также §187) рассказ грека Питеаса из Массилии (Пифея из Марселя, середина IV в. до н. э.), открывшего Британ(н)ию, Ирландию, Скандинавию и ряд других земель, включает сообщение о том, что «к югу от Британнии прилив поднимается на 80 локтей. Внутренние же моря закрыты там со всех сторон землями, как замкнутые бухты». В отличие от Полибия и Страбона, Плиний с доверием (вслед за Гиппархом) относится к сообщениям Пифея и в этом в основном прав. Пифей допускал ошибки, например, преувеличил высоту приливов: у него получается больше 35 м; но возможно, что в передаче Плиния имеется в виду не вертикальный подъем воды, а длина ее наступления на сушу в каком-либо из посещенных Пифеем мест. Он (точнее, его латинский переводчик) употребляет выражение supra Britanniam, букв. «выше Британии», здесь же в смысле «дальше Британии», по отношению к наблюдателю «центральному», со Средиземного моря. Притом центр чаще всего мыслится как расположенный несколько ниже периферии, для которой движение к центру как бы «естественно». Между Римом и периферией лежит море, как бы вогнутое, приподнимающееся вдаль (late supinum, IX. 2). Ту же картину Плиний приспосабливает и к случаям, когда это промежуточное место занимает суша: gens haec optinet aversa montis Paropanisi exadversus fontes Indi «Это племя занимает восточные склоны хребта Паропанис, напротив истоков Инда» (VI. 49). Aversum, «противоположная сторона» означает здесь «противоположная от Рима». Этот образ «подъема от центра» противоположен, например, новозаветному, для которого центр всегда «на горе» (non potest civitas abscondi supra montem posita — Matth. V. 14). Противоречит он и шарообразности Земли (и возможно, был одной из причин, по которым эта шарообразность вскоре была на несколько столетий поставлена под сомнение). В биноме supra Britanniam первый член (supra) означает «к северу или западу от Британнии» [совр. Англии] — ср. IV. 103 «Ирландия расположена за Британнией» (super eam haec sita) — именно к западу. В V. 145 Phrygia Troadi superiecta по тем же соображениям означает, что Фригия к востоку от Троады. Когда Плиний хочет сказать «дальше (кого-л. или чего-л.)» безотносительно к «центральному» наблюдателю, он употребляет post или ultra: «Post Nasamones Asbytae et Macae vivunt; ultra eos Amantes… ad occidentem et ipsi versus harenis circumdati…» (V. 34).

Стремление определить место не ограничено у Плиния земной поверхностью, он упоминает и небесные расстояния, конечно, очень неточно. Например, согласно §83 «от Солнца до Луны в 19 раз дальше, чем от Луны до Земли» — осторожный Плиний не хочет упоминать имя того, кто это «установил»: это не «многие», а Аристарх Самосский (первая пол. III в. до н. э., см. также примеч. 6), создатель первой гелиоцентрической системы, «Коперник древности», еретик по отношению к перипатетической школе и вообще к античной мысли. Приведенное соотношение получено рациональным методом, который сведен на нет ошибками измерения. В самом деле, прямые, соединяющие Луну с Землей и Солнцем, образуют прямой угол, когда мы видим освещенной половину Луны. При этом угол, образованный этими прямыми, соединяющими Землю с Луной и Солнцем, доступен непосредственному измерению (но из-за отсутствия приборов Аристарх определил его неправильно).