соленые капли и натирая безбожно щиплющие красные глаза, из-за, так-то, вполне житейской ситуации с несправедливостью к тому, кто не может дать сдачи. И из-за своей неспособности как-то это изменить. Вообще, думаю, нет ничего в этой жизни тяжелее, чем в таких делах ковыряться. Беда-бедовая, вот ведь встрял…

Тряхнув головой, заставляю себя встать и топаю к умывальнику. Быстро ополаскиваюсь и замираю, оценивая собственную рожу в зеркале. Подмигнул отражению и, через силу, заставил его, это самое отражение, улыбнуться. Надо отдать должное, улыбка у этого существа получилась очень даже ничего — довольно белозубой и почти что естественной.

— И о чем ты думаешь? — Виола как-то неожиданно нарисовалась. Даже дверца не скрипнула.

— Пытаюсь понять, какие выводы мне нужно сделать, — я хоть и повернулся, но смотрел будто сквозь нее. — И нужно ли мне что-то делать прямо сейчас. Это оказалось на удивление сложно.

Пока я все это говорю, чувствую, что снова закипаю как алюминиевый чайник. А медсестра просто смотрит на меня почти не мигая. Опять повисла тишина.

— Вы же понимаете, что Ольга не справится? У нее духу не хватит по-настоящему противостоять тому, кто выше ее в иерархии. А это конец. Которого я не допущу, ибо в последнее время перестал испытывать пиетет перед авторитетами.

— И что же ты планируешь? — спросила Виола. — Уверена, ты уже наверняка принял какое-то важное решение, хотя и пытаешься скрыть это от меня. Но все же я, пожалуй, рискну спросить.

— У меня пока что было мало времени на обдумывание какой-то конкретики и, уж извините, хотел бы заниматься этим в одиночестве, — покачал я головой в ответ.

— Я пойму, если ты сейчас окажешься не самым приятным собеседником.

— Спасибо большое, но нет. Есть вещи, за которые приходится отвечать только самому, наедине с собой, — и делаю паузу. Не потому, что я вот прям так и решил, типа, по сюжету положено. А просто потому, что больше добавить мне в этой ситуации, в принципе, особо-то и нечего.

Виола сморщила высокий чистый лоб и болезненно усмехнулась:

— Ты прав. Тысячу раз прав, и тут ничего не поделаешь. Просто, видишь ли, исходя из моего довольно обширного опыта, я опасаюсь, что ты, возможно, намереваешься сделать нечто предельно глупое. А поскольку ты мой… ассистент, то моя первостепенная задача свести это все к минимуму.

Признаться, я был рад, когда она вновь заговорила с привычной сардонической усмешкой.

— Меня не привлекают такие мысли, — улыбнулся я, пусть и без капли веселья.

— Что ж, это хорошо, — Виола на мгновенье мечтательно прикрыла глаза. Только сейчас я заметил у нее в руках какой-то тюбик. — Вообще, я пришла тебе не лекции читать. Раздевайся.

Я скептически уставился на нее. Как бы можно было бы, но я и так, собственно, в одних шортах щеголяю.

— Куда еще больше-то? — хмыкаю.

— Есть куда, есть, — нараспев ответила та. — Ложись, мне нужно обязательно синяки твои обработать.

И, как назло, в эту же самую секунду меня вновь начало скрючивать. Чудо-варево Совы уже всяко переставало действовать. И снять эту боль было бы ну совсем не лишним. Поэтому я без возражений уткнулся лицом в подушку, стараясь думать о чем угодно, лишь бы только не зацикливаться на болезненных ощущениях в спине и ребрах.

Тело напряглось, ожидая болевых ощущений, но как только по мне заскользили руки медсестры, распространяя прохладную массу, сразу стало спокойно.

— Расслабься, не напрягай мышцы.

Виола начала гладить спину от позвоночника к бокам, поднимаясь все выше и выше, пока не достигла головы. Ее прикосновения были очень нежными, словно она боялась ранить, если будет давить сильнее. Потом она кончиками пальцев прошлась сверху вниз по всей спине, вызывая тем самым бурю приятных ощущений. Я вдыхаю поглубже, чувствуя нарастающее напряжение. Внутри словно что-то вспыхнуло. Какая приятная, чудесная прохлада…

— Сейчас может быть немного больно, но…

А я уже и не слушал. Больно? Увольте, как может быть больно, когда я буквально растворялся в этих ощущениях?

— Эй, ты чего, уснул? — спросил Виола уже громче, так, чтобы я наверняка расслышал.

— А? Что? — тут же встрепенулся я. Действительно, это было похоже на сон. Один из самых приятных в моей жизни.

— Я уже заканчиваю. Немного только разгоню кровь и лимфу по сосудам, если ты не возражаешь, — и медсестра начала опять легкими движениями растирать спину, водя ладонями вверх и вниз. Еле касаясь кожи, пальцы порхали по моей спине, опять будоража каждую мою клеточку. Лежать на животе уже становилось самую малость неудобно, когда… — Ну, все, пожалуй, этого хватит, — несправедливо скоро торжествующе объявила Виола, хищно потирая руки.

Хотите знать мое состояние в этот момент? Неописуемое блаженство. Тело как будто снова обновилось.

— Спасибо Вам, — говорю негромко, поверженный и сраженный. — У Вас просто золотые руки. Я будто… лет на десять помолодел!

— Кажется, тебе действительно понравилось, — усмехнулась Виола, поправляя мне подушку. — А молодеть тебе не надо, куда еще-то? Ладно, я пойду, мне предстоит еженедельная проверка санитарного состояния кухни. Да и самой ко Дню Нептуна готовиться. А ты полежи еще, пока мазь впитается, да и телу нужно отдохнуть. Не шали только в мое отсутствие.

Я, естественно, согласился и облегченно вздохнул, услышав звуки закрывающейся двери. Уф, я и в самых смелых фантазиях не мог представить, что ее руки на такое способны. Если только от массажа такие крышесносные ощущения, то тогда какая же она в… Так, Максон, ну-ка либидо там на ноль. Совсем уже головой поехал. Не то, чтобы мысли крамольного толка считались за измену, но все равно стоит как-то поосторожнее с этим. Начинается-то все это хозяйство, как правило, очень даже весело и хорошо. А вот заканчивается… Ну, мне так думается.

Что-то я отвлекся. У меня ровно сутки на передышку. На то, чтобы продумать каждую мелочь. Сделать что-то, что поможет Алисе избежать неприятных последствий. Полезно было бы узнать что-то, что могло помочь мне подмять этого Никанора Ивановича под себя, какой-то недопустимый для строителя светлого коммунистического будущего…

Нет, бесполезно, за сутки я ничего не узнаю. Другой вариант, представить Алису в как можно более положительном перед начальством ключе, к моему большому сожалению, тоже как-то отпадал.

Потом вспомнилось, что у Лены с Аленкой какие-то там влиятельные предки. А завтра еще и родительский день. Можно как-то через них попробовать. Тем более, они ведь уже год назад вытащили рыжую из неприятностей, когда та Генду подорвала.

Наглость, конечно, получается. Ну да ничего, не обломятся. Если до этого, конечно, дойдет. А там уж все, что нужно — подобрать