точно звуки шагов крохотной марширующей армии. Танцующий, переливчатый свет исходил от высокого стеклянного сосуда куполообразной формы, стоявшего в дальнем конце комнаты.

Жадный взор Гросвенора прикипел к источнику света — хрустальному сосуду высотой с него самого, который тоже покоился на столе и, казалось, был полон искристого, вихрящегося ветра.

Когда он приблизился к нему, в самом центре хрустального сосуда, в искристом потоке, мерцало крошечное яйцо, сверкающее, как драгоценный камень. Постепенно всплывая, оно раскололось, и из него появился колибри, который вознесся на самый верх, но потом воздушные течения понесли птичку вниз, и ее перышки снова обвисли и стали мокрыми, а у самого дна сосуда она вновь исчезла в яйце.

Словно завороженный, Барти присоединился к племяннику.

— Удивительно, — произнес он. — Ричи, ты понимаешь, что тут происходит?

— Был не прав, — с придыханием прошептал Ричард, — невыразимцы всё же используют хроноворот не на десятую процента…

— Значит, понимаешь, — сам себе кивнул Крауч. — И что это?

Ричард с восторгом продолжал разглядывать повторяющийся процесс, чего из-под доспехов не было видно. Зато по голосу было понятно, что он взволнован.

— Это невероятно! Закольцованная хронопетля. Червоточина, отматывающая время для живого существа. Вечная молодость, заключенная в сосуд. И вечная агония для конкретного колибри. Нужно будет более внимательно изучить архивы…

Вновь Крауч услышал много непонятных слов. Дабы не казаться глупцом, он переспросил:

— Архивы?

— Ага… Архивы невыразимцев.

Барти за этот день устал удивляться. Он лишь устало вздохнул и прямо через балаклаву помассировал виски.

— Даже не буду спрашивать, откуда у моего племянника архивы Отдела тайн…

— Вот и правильно! — радостно заявил Ричи. — Меньше знаешь, крепче спишь… Грузим мне в сумку всё, что есть в этой комнате. Только предельно аккуратно. Ни один артефакт не должен быть повреждён.

Выход из комнаты с Хроноворотами вновь сопровождался знакомыми спецэффектами: чёрная платформа закружилась, сияние синих свечей слилось. Когда платформа застыла, Ричард уверенно распахнул дверь.

Стоило паре авантюристов выбраться в коридор, как внезапно завыла сирена. Ее пронзительный визг впивался в мозг. Барти закрутил головой.

Ричард спокойно произнес:

— Упс! Вот для этого мне и нужен взрослый…

— Для чего? — напряженно спросил Барти. — Чтобы сдать аврорам?

— Родного дядю? — с искренним недоумением вопросил Ричард. — Да ни в жизнь!

— Мне казалось, что ты всё знаешь об Отделе тайн, — с укором произнес Крауч.

— В архивах об этом не говорилось, — честно признался Гросвенор. — Похоже на срабатывание сигнализации на метки, как в магазине, когда выносишь краденный товар.

— Что будем делать? — холодным тоном вопросил Барти, приготовив к бою палочку. — Из министерства невозможно переместиться порталом, нельзя аппарировать. Остаются лишь камины и центральный вход. Я назад в Азкабан не вернусь!

— Дядя, не волнуйся, — холодно сказал Ричард. — Прорвемся! Постарайся никого не убивать, а то нас будут искать с маниакальным упорством, а не как обычно это делают авроры, спустя рукава.

Крауч на это молча кивнул, приняв слова племянника к сведению. Достигнув лифта, он попытался его вызвать.

— Не работает!

— Грамотно, — прокомментировал Гросвенор. — А на лестнице авроры… Что-то много их нагнали, аж пятнадцать человек.

— Как ты узнал об этом? — недоверчиво взглянул на племянника Барти. — Там точно пятнадцать волшебников?

— Поисковые и картографические чары в ИМБА. Пока вижу полтора десятка, но их может быть больше.

— Три боевых пятерки?! — удивился Крауч. — Нам конец…

— Рано паниковать, — невозмутимо продолжил Гросвенор. — Дядя, активируй невидимость и ползи на потолок. Это просто, как управлять метлой. По желанию любой участок твоего костюма может приклеиться к любой поверхности.

Сам Ричи поспешил перейти в стелс-режим и взлететь под самый потолок. Он горизонтально застыл в неподвижности.

Барти понадобилось некоторое время, чтобы разобраться с тем, как приклеиваться. Но и он невидимкой распластался на потолке в форме звезды. Некоторое время он потратил, чтобы пристроить палочку так, дабы её не было заметно, пока Ричи не решил эту проблему, наложив на палочку Крауча дезиллюминационные чары.

— Как? — шепотом вопросил до крайности изумленный Барти. — Ты же в доспехах и без палочки?

Ричи тихо через вокодер транслировал ответ:

— В руки ИМБА встроены экспериментальные волшебные концентраторы…

Барти с облегчением выдохнул. А то он было подумал, что его племянник реинкарнация Мерлина и способен к беспалочковому волшебству, которое недоступно ни одному волшебнику.

Разговоры затихли вовремя. Вскоре распахнулась дверь с лестничной клетки, и оттуда с палочками наготове выскочили пятеро волшебников в красных мантиях. Один из них махнул палочкой.

— Гоменум Ревелио, — тихо запустил он заклинание обнаружения людей.

Барти напрягся и готов был пустить палочку в дело, но с удивлением обнаружил, что аврор подал знак и пятерка стражей порядка рванула дальше.

Ричи оставался спокоен, насколько это возможно, когда в крови плещется ударная доза адреналина. Он прекрасно был осведомлен о том, что и костюм Крауча, и его бронескаф от поисковых чар защищены. А волшебники, как обычно, слишком сильно полагались на магию, поэтому даже не подумали внимательно осмотреть потолок. Тогда у них имелись бы шансы заметь небольшое, практически незаметное искажение. Все пятеро авроров встали возле входа в Отдел тайн и явно не собирались заходить внутрь. Вряд ли они знали, как это сделать, поэтому караулили в коридоре.

Ещё пять магов рассредоточились на лестничной клетке. Остальные авроры дежурили в атриуме.

Ричард планировал переждать на потолке, возможно, даже вздремнуть, а с утра, когда кипишь сойдет на нет, невидимками выскользнуть из министерства. Вот только он забыл поделиться своими планами с Барти.

Крауч при виде авроров занервничал, каждый миг ему всё сильнее казалось, что маги в красных мантиях их заметят. Он нервно реагировал на каждое движение стражей порядка, на каждое их тихое слово. Ему мерещилось, что авроры не просто болтают между собой, а давно заметили их с племянником и делятся планами по обезвреживанию. Барти осознавал, что ему в случае поимки с высокой вероятностью грозит смертная казнь, а матери больше нет, некому его спасать. Отец же без сомнений отправит сына на поцелуй с дементором. Его нервы не выдержали.

— Империо!

Один из авроров застыл со стеклянным взглядом. Зато