Карьера военного стала настоящим призванием для Эжена. Он начал много и энергично работать, избегал развлечений, завел друзей и пользовался уважением у своих сверстников. Постепенно из избалованного, мало что представлявшего собой юноши Наполеон Эжен превратился в серьезного, вдумчивого молодого человека.

* * *

Прошло уже несколько лет после окончания войны с Германией, а слабость республиканцев и притязания монархистов продолжали делать политическую ситуацию во Франции неопределенной.

В то же время бонапартисты оправились и их дела явно пошли в гору. Это обстоятельство вынуждало их политических оппонентов лавировать и объединяться, чтобы не допустить победы общего противника. Последние были полны решимости опять вернуться на вершину власти.

В первые годы пребывания на Британских островах бывший император решительно отметал всякие идеи о возвращении на континент при помощи заговоров. «Я должен ждать развития событий. Я не должен становиться причиной волнений»[2545], — подчеркивал Наполеон III в своем письме на имя Оливье в январе 1872 года. Однако там же бывший монарх отмечал, что в стране продолжает царствовать анархия.

Через некоторое время в ходе разговора о социальных проблемах на родине Наполеон III многозначительно сказал, что когда он «вернется в Париж, то все уладит»[2546]. В другой раз речь шла о событиях в политической жизни Франции, и бывший император, обращаясь к сыну, произнес: «Империя потеряла 50 % своего престижа, но у нее осталась другая половина. Поскольку монархисты и республиканцы никак не могут организоваться, то этого достаточно, чтобы нам вернуться. Мы нужное решение»[2547].

Старые соратники Наполеона III (Руэр, принц Наполеон — «Плон-Плон», Флери, Пьетри и другие) полагали, что сложились благоприятные условия для возвращения Наполеона III во Францию. Они были частыми гостями в Кэмден-Плейсе и, несомненно, пытались заразить этой мыслью хозяина дома. Скорее всего, по складу характера Наполеон III также начал склоняться к идеям своих сторонников.

Разрабатывалось несколько планов возвращения на родину. Наиболее подходящим считался следующий[2548]: император переходит границу между Швейцарией и Францией и добирается до Шамбери, где его поддерживает местный 6-й полк драгун, и следует дальше в Лион. В тот момент в Лионе дислоцировался корпус, которым командовал бывший шеф Императорской гвардии генерал Бурбаки.

С учетом того, что в армии были сильны бонапартистские настроения, то небезосновательно считалось, что армейские части поддержат своего бывшего главнокомандующего. Во главе этих войск Наполеон III, по примеру своего знаменитого дяди в 1815 году, должен был триумфально войти в столицу. Даже срок реализации этого плана перекликался с памятью первого императора французов — март 1873 года[2549].

Поговаривали, что бонапартисты даже ведут конфиденциальные переговоры с высокопоставленными представителями иностранных держав (канцлер Германии Бисмарк, российский государственный деятель и дипломат граф Петр Шувалов) на предмет выяснения отношений этих государств к восстановлению наполеоновской монархии во Франции[2550].

«Однако если Наполеон III и хотел совершить очередной переворот, то он должен был быть в хорошей форме», — полагает Ансо. «Казалось, — продолжает французский специалист, — что, несмотря на свою болезнь, Наполеон III настроен более решительно, чем когда-либо»[2551]. И он решил себя проверить. Верхом на лошади бывший император отправился к сыну в Вулвич, но смог проехать несколько сотен метров и из-за жуткой боли вернулся домой, где слег на три дня[2552].

Трудно расставлять какие-либо окончательные оценки всему, что связано с планами возвращения Наполеона III во Францию. Его часто посещали на английской земле сторонники, а многое из их разговоров было окутано непроницаемой завесой секретности. Даже Евгения и Наполеон Эжен имели смутное представление о планах главы дома Бонапартов. Однако в истории так и остались пророческими слова Наполеона III, сказанные в этот период: «Худшее, что может случиться со мной — это быть расстрелянным, как бедный император Максимилиан. Но это лучше, чем умереть в постели в изгнании»[2553].

* * *

В июле 1872 года Наполеона III осмотрел известный хирург Генри Томпсон, который в 1863 году успешно провел операцию по удалению камня в мочевом пузыре у бельгийского короля Леопольда I[2554]. Томпсон подтвердил диагноз, ранее поставленный медиками, но посчитал, что особых оснований для излишнего беспокойства на данный момент не имеется. Он предложил пациенту провести более глубокое звуковое обследование под хлороформом. Однако Наполеон III отказался от этой процедуры и вместе с доктором Конно отправился на морской курорт Богнор[2555].

В это время Евгения с сыном поехали в путешествие по Шотландии. В августе они вернулись в Чизлхерст, где их уже ждал Наполеон III. Осенью Эжену предстояло поступать в военную академию, поэтому оставшиеся дни августа — начала сентября бывший император вместе с Лулу вначале провел в Брайтоне, а потом уже и с Евгенией отправился на остров Уайт[2556].