на крыше они переместились в раменную. Оттуда в рощицу с развешанными мишенями, где Наруто тренировался в метании кунаев. Потом к нему домой. На следующий день начали заниматься на кухне у Сарады и снова завернули в Ичираку.

Сакура билась над заданиями Куренай и ненавидела весь мир: Сараду, которой гендзюцу давалось запросто по праву крови; Наруто, который лопал рамен, лениво тренировался от скуки и прохлаждался, играя сам собой в карты; Куренай, не уделявшую ей время, — всех вокруг.

Это оказалось не так-то просто — захватить контроль над потоком чакры в чужом мозге. Пальцы уже болели от проклятых печатей.

Собака. Змея. Обезьяна. Бык. Тигр.

Собака. Змея…

Они тренировались на площадке в зарослях. Пока Сакура пыталась взять под контроль чакру своей модели, Наруто практиковал призыв. Он шлепал ладонью по траве с таким видом, будто призовет сейчас нечто похожее по размерам на бледно-зеленую жабу, на которой они выбрались из разрушенного убежища Орочимару, однако на поляне всякий раз появлялся Гамакичи, и Наруто был совсем не рад его видеть.

На Коноху надвигалась хмурая туча. Вскоре начался дождик, и Наруто с Сакурой убрались из рощицы домой к Сараде: ее квартира была ближе всего.

Дома их ожидал сюрприз. Вместо вылизанной идеально чистой гостиной развернулся хаос: диван уехал к шкафу, кресла оказались у стен вместе с журнальным столиком. По полу, беспорядочно укрытому белыми полотнами свитков, на четвереньках ползала Сарада, а у самого плинтуса на корточках сидел Хатаке Какаши.

Бледное лицо сенсея осунулось. Под глазами лежали тени. Униформа истрепалась, испачкалась. Левый рукав был разорван. Какаши принес с собой в гостиную запах гари и какой-то еще, неприятный, будто жженые морские водоросли. Почему-то Сакуре на ум пришло именно такое сравнение.

Какаши-сенсей наблюдал за Сарадой взглядом самого уставшего человека на свете.

— Йо… — вяло откликнулся он при виде остальных членов своей команды.

Явно заглянул к Сараде прямо с миссии, так, сказать пару слов о дальнейших планах для Команды Семь на грядущие дни, но задержался дольше, чем планировал.

— Какаши-сенсей! — заорал Наруто и бросился к нему.

Во взгляде сенсея мелькнул немой ужас. Наруто повалил его на стену, душа в объятиях.

— Н-наруто…

Какаши отлепил его от себя и брезгливо отряхнул рваный жилет.

— Разуйся, — проворчала Сарада. — И не ходи по моим свиткам!

Наруто будто не слышал.

— Какаши-сенсей, я завершил расенган, ттэбайо!

— Да ну? — фальшиво удивился Какаши.

Но Наруто не замечал недоверия в его голосе. Он сиял и хвастался.

— Ага-ага! Представляете?

— Какой молодец. Ну что, Сарада, нашла? — нетерпеливо спросил Какаши.

Учиха поправила очки и переместилась на четвереньках к другому свитку.

— Сейчас, минуту.

Какаши-сенсей тяжело вздохнул. Судя по всему, та самая «минута» тянулась уже достаточно долго. Сарада явно что-то хотела спросить у сенсея, но поиски предмета вопроса затянулись.

Сакура разулась и прошла по свободным от свитков клочкам пола на кухню.

— Какаши-сенсей, вы голодны?

— М-м?

— Будете суп?

Предложение Сакуры стряхнуло с него усталость. Какаши-сенсей вдруг приободрился.

— Не откажусь.

Сакура налила суп ему и Наруто. Узумаки шумно сербал и болтал ногами, а Сакура прислонилась поясницей к кухонной столешнице и складывала все те же печати. Все так же безуспешно.

— Как там Саске? — спросил Какаши и взглянул почему-то на нее, а не на Наруто.

Сакура вздохнула. Проницательный сенсей всегда знал о ее слабости и даже пытался когда-то использовать эту слабость против нее. А еще догадывался, что из всех членов команды труднее всего переживать отсутствие Саске именно ей.

— Значит, вы уже знаете, что мы ходили к Орочимару?

— Да. Я уже был у Годайме.

— Она все еще злится?

— Скажем так… Упомянув ваше участие в миссии по поискам Саске, она недовольно поморщилась.

Сакура снова вздохнула и продолжила складывать печати. Какаши прищурился. В утомленном взгляде пробудилась присущая ему внимательность.

— Гендзюцу?

Сакура кивнула.

— И как успехи?

— Никак.

Какаши прикрыл правый глаз и приподнял протектор. Из-под повязки появился светлый шрам, рассекающий бровь и щеку, и глаз с красной радужкой и тремя черными запятыми вокруг зрачка. Сакура перестала складывать печати и завороженно уставилась на шаринган.

— Продолжай, — скомандовал сенсей.

Сакура сосредоточилась и повторила те же печати, гипнотизируя Наруто таким решительным взглядом, будто у нее тоже был такой глаз, как у Какаши-сенсея. От излишка внимания к своей скромной особе Узумаки поперхнулся супом и закашлялся.

— Ты пытаешься захватить сразу весь поток. Контролируй что-то одно. Локально. Начни с центра зрения. Так будет проще.

Сакура опустила руки и растерялась.

— С центра зрения?

Какаши уже натянул на левый глаз протектор и доедал суп.

— Зрительная кора.

— Но я не знаю…

— Почитай. Я видел, у Сарады есть книги.

Сакура вышла в гостиную. Шкаф и правда был забит книгами. Во времена первого ее визита в дом Учиха полки были практически пустыми, но с момента гибели Шисуи Сарада, казалось, перетащила к себе домой всю библиотеку. Она все еще ползала по полу, выискивая что-то в свитках.

— Эм… Сарада…

И как это сформулировать?

— Левая секция, третья полка снизу, пятый том слева, — мгновенно выдала Сарада по памяти.

Слышала их разговор.

— С-спасибо.

Сакура подошла к книжной секции.

— Есть! — воскликнула вдруг Сарада. — Нашла, сенсей! Вот оно!

— Наконец-то, — проворчал Какаши из кухни и заглянул в гостиную. — Показывай.

Сакура взяла с полки тяжелую книгу с желтоватыми страницами.

«Анатомия мозга. Том 2»

Развернула содержание, думая про себя: «Тяга к чтению — это похвально. Но зачем только Сараде книги по анатомии мозга?»

****

У Сарады часто бывали гости. Поначалу ее навещал Шино-сенсей. С тех пор, как она официально стала членом Седьмой Команды, по нескольку раз в день стал захаживать Наруто, удивительно, что тоже не прописался у нее в квартире, как Сакура. Открывая на этот раз дверь, Сарада была полностью уверена, что это не кто иной, как Нанадайме, но ее ожидал сюрприз. На пороге, уперев руки в бока, стояла бабушка.

— Моя дочь здесь? — спросила она с угрозой.

— Д-да...

Сарада, увидев молодую бабушку, потеряла дар речи. Странно было видеть ее живую, а бабушка ко всему еще глядела на