выплеснуть свою злость.

«Ох уж папа. И кто теперь из нас дурак?»

Когда они прервались на обед и переместились к Какаши-сенсею под дерево, Наруто наконец перестал ныть. У него иссяк запас словесного негодования, и он только молча дулся. Сакура посидела несколько минут, прислонившись к дереву, и снова стала складывать свои печати. Откуда только силы брались после такой работы? Наруто вяло опустошал бенто и вдруг поморщился, словно у него закружилась голова. Немного поморгал, щелкнул палочками и продолжил есть. Сакура опустила руки, прикрыла глаза. И опять принялась складывать печати.

Из противостояния с бабушкой мама вышла победителем и так и осталась жить в комнате Шисуи. На радость Сараде.

Какаши-сенсей незаметно отвлекся от книги, понаблюдал за Сакурой и приподнял повязку, обнажая шаринган.

При виде кланового додзюцу в глазнице Рокудайме Сарада ощутила сразу два противоречивых чувства. Тяга к нему, как к одному из своих, из выживших, словно он был таким же Учиха, как и они с отцом, и мог понять ту самую боль павшего клана, недоступную прочим. Но с другой стороны — ощущение фальши.

Он не Учиха. У него чужой глаз и… черт знает, как он его добыл. Отнял у кого-то из наших?

Какаши заметил, как она помрачнела. Он вновь скрыл шаринган под протектором и поинтересовался:

— О чем задумалась, Сарада?

Сарада нахмурилась и решилась спросить:

— Откуда у вас шаринган, Какаши-сенсей?

Прозвучало как-то обвиняюще. Она пыталась спросить невзначай, но каким-то образом все ее сомнения в добросовестности будущего Рокудайме Хокаге отразились в интонации.

— Вот оно что.

Какаши оставил на странице большой палец вместо закладки и прикрыл книжку. Запрокинув голову, посмотрел на небо. Вспоминал свое прошлое.

— Это подарок.

Самое неожиданное, что можно было услышать. Краем глаза Сарада заметила, что мама перестала складывать печати, а хмурое лицо Наруто разгладилось. Он, открыв рот, уставился на сенсея.

— Мой друг, Учиха Обито, перед смертью завещал мне свой шаринган.

Сердце припустило быстрее.

— Завещал шаринган?

То, что переживал Какаши, не было чуждо и ей самой. Сараде тоже перед смертью завещал шаринган дорогой человек.

— И как вы живете с этим?

— Это ответственность, — нехотя ответил Какаши. Он явно не горел желанием делиться тайнами своего прошлого, но чувствовал, что это необходимо, иначе доверие ученицы будет утрачено безвозвратно. Сенсей продолжил, глядя в небо, будто за ним оттуда наблюдал покойный друг: — Он сказал, что будет смотреть на мир этим глазом. С моей помощью. Его не хочется разочаровывать.

На глазах закипали горячие слезы, и Сарада с жадностью вгрызлась во влажный треугольник онигири, чтобы отвлечься от печальных мыслей. Почему-то не получалось. Мысли не хотели покидать голову. Сарада прогоняла их, а они все равно возвращались обратно.

— Учиха Обито, — выдавила она, с трудом сдерживая ком рыданий, раздирающий горло колючими спазмами. — Каким он был?

Какаши задумчиво посмотрел на будущего Седьмого.

— Чем-то похож на нашего Наруто.

— Блондин? — невпопад спросила Сакура.

Бред какой. Учиха — блондин? Что ты такое говоришь, мама?

— Нет. Такой же положительный, шумный и…

Кажется, остальные черты характера Обито и Наруто были скорее отрицательными, и Какаши решил не обижать своего ученика, который сидел, позабыв про бенто, и жадно впитывал каждое его слово.

— …и тоже мечтал стать Хокаге.

А вот этот аргумент уже был весомым в пользу их схожести.

— Учиха Хокаге? — недоверчиво произнесла Сарада.

Какаши быстро взглянул на нее.

— Почему нет?

Она поняла, что сморозила глупость. То, что Данзо препятствовал Шисуи стать Хокаге, отнюдь не значило, что против этого выступали бы все остальные.

— Вспомнила Шисуи.

Внимательный взгляд Какаши погас. Понял, о чем она думала.

— Да. От Шисуи в нем тоже что-то было, — сказал он немного погодя. — Но Учиха Шисуи был серьезнее, организованнее, дальновиднее и хитрее, чем Обито.

Сарада, округлив глаза, уставилась на сенсея. Услышать из его уст характеристику Шисуи было интересно и необычно.

Учиха Обито, Шисуи-сан, Нанадайме…

Она уже давно замечала, что Наруто похож на Шисуи. Припоминала свой первый день после путешествия во времени, тогда, после атаки Кьюби; встречу с маленьким Шисуи. Так смешно было вспоминать себя. Она ведь даже понятия не имела, кто это и как много будет значить для нее этот самый парнишка. Да и сам он не подозревал тогда, что последние свои минуты проведет в ее объятиях.

Серьезнее, организованнее, дальновиднее и хитрее…

Пожалуй, это относилось в одинаковой мере не только к Обито, но и к Наруто. Шисуи был талантлив. Нет, даже не так. Он был гением. Но даже несмотря на бестолковость Наруто, было что-то общее, что связывало этих двоих.

— Шисуи раньше повзрослел, — сказала Сарада почему-то вслух, оправдывая и Наруто, и заодно неизвестного ей Обито. — И рано пробудил шаринган. И…

Она запнулась.

— …и Мангеке Шаринган? — закончил за нее Какаши и мягко добавил, увидев, как Сарада дернулась: — Не переживай. Все знали.

Сенсей задумался и сказал немного погодя:

— Ты права. Шисуи пробудил шаринган раньше Обито. Может…

Какаши вдруг замолчал. Окончание фразы так и осталось неозвученным, осело где-то у него в голове, известное ему одному.

— Он умер? — тихо спросил Наруто. — Учиха Обито.

Никто не ответил. Это было и так очевидно даже самому Наруто. Фраза «завещал перед смертью» не оставляла Обито шансов, но влечение к человеку, настолько похожему на него самого, подогревало глупую надежду Наруто, противоречившую здравому смыслу.

Сараде стало дурно. Учиха Обито, мечтавший стать Хокаге, погиб. Шисуи-сан, которого уже официально назначали Годайме Хокаге, погиб. Сарада украдкой покосилась на Наруто, и его печальное красивое лицо с полосами на щеках вдруг расплылось. Картинку мира размывали слезы. Наруто был жив, и в эту самую минуту он показался Сараде поразительно хрупким существом. Никак не могучим Нанадайме Хокаге.

Сарада уже успела убедиться, насколько хрупкими бывают люди. Даже те, которые с виду кажутся непобедимыми. Мир менялся. Ничто не гарантировало того, что этот мальчик станет Седьмым Хокаге. Могло произойти все, что угодно, и его безумная мечта могла оборваться вместе с жизнью так же внезапно, как мечты Шисуи и Обито.

Она не могла остановить слезы. Это было так стыдно, плакать при всех ни с того ни с сего, но дурацкие слезы просто срывались с ресниц и текли по щекам, а Сарада нервно всхлипывала и все еще пыталась притворяться, что не плачет.

— Нээ-чан? — робко позвал Наруто.

Сарада