Тот пожал плечами, и брови его приподнялись, а пальцы обхватили бутылку с вином.

— Всем отбой, — неожиданно грозно рявкнул он.

Разочарованный стон прозвучал слаженно, но через несколько минут кухня опустела, разговоры затихали глубине дома, а Лежка перевёл взгляд на Забаву:

— Тебе тоже пора!

Русалка изумлённо подскочила:

— Выгоняешь меня? Я не твоя жена, чтобы беспрекословно свалить на самом интересном месте! Я хочу узнать, смогут ли быть вместе тёмный рыцарь и чокнутая принцесса!

Я покосилась на часы и усмехнулась:

— Давай, я тебе потом расскажу? Твой таксист уже час мёрзнет в Центральном парке, если что…

— Блин! — взвыла Забава, хватаясь за голову. — Точно!

Лицо её болезненно перекосилось, а я могла лишь посочувствовать ей. Но природа победила, и русалка метнулась к выходу. Я протянула бокал брату, и пальцы мои задрожали от усталости. Лежик склонил горлышко бутылки, и алая жидкость полилась кровавой волной. Я приподняла брови: когда это мы успели перейти на красное? Пригубила сладковатую жидкость, и прищёлкнула языком.

— Вкусно! — Подняла взгляд на Лежку: — Так что, прав ли храбрый рыцарь? Если отец принцессы — дракон, то это действительно может спровоцировать у неё желание обладать золотом? Или она просто бросается на всё, что блестит? Или Забава права, и принцесса просто чокнутая?

— На всю голову, — ухмыльнулся Лежка, и я зарычала. Он выставил руки вперёд, словно сдаваясь: — Не дыши на меня своим страшным огнём, о драконистая принцесса!

Я фыркнула и залпом выпила вино.

— Драконистая? — уныло уточнила я и мрачно рассмеялась: — Слово-то какое! И что ей делать? Если она выбросит золото из пещеры, то сможет ли спокойно жить дальше?

Лежка покачал головой и наклонился ближе.

— Послушай старого мудрого дракона, принцесса, — насмешливо произнёс он. — Не всё то золото, что блестит.

Я пьяно покачнулась и схватила брата за ухо.

— Тоже мне истина, — фыркнула я. — Ты ещё скажи, что не всё говно, что воняет!

— Фи, как грубо, — Лежка высвободил из моих пальцев красное ухо. — Давай не переходить на личности. Так вот, определить золото это или нет, дракон может лишь… — Он иронично покосился на меня: — Попробовав!

— Сожрать его? — заинтересовалась я. И уточнила: — А инститор как вкуснее: пожарить или сварить?

Лежка криво ухмыльнулся и вдруг сложил губы бантиком, изображая воздушный поцелуй. Я нервно рассмеялась:

— Да ладно?!

Лежка подмигнул и притворно вздохнул:

— Увы, другого пути у дракона нет! После пробы золото либо потеряет свою ценность, что происходит сплошь и рядом. Либо засверкает ещё ярче…

— И тогда дракон тащит в дом новую жену, — прыснула я и пьяно покачнулась. С трудом удержавшись на стуле, мрачно пробормотала: — А что, если у принцессы золото засверкает? Это же… кошмар!

Лежка хлопнул меня по плечу так, что я снова едва не свалилась под стол.

— По моему скромному драконьему опыту, — иронично проговорил он, удерживая меня за голову, — предскажу, что золото сразу потеряет для тебя ценность! У меня тоже так было. Но стоило мне раз переспать с ведьмой, как сразу отпустило!

Я вздрогнула и, виновато покосившись на брата, стыдливо сжалась:

— Ты про старушку? Мне так неловко…

Лежик скрипнул зубами и одним движением откупорил новую бутылку.

— Вообще-то я должен сказать тебе спасибо, — неожиданно угрюмо проговорил он. — Я избегал ведьм, но меня сильно тянуло к ним. Несколько лет кошмара. Почему-то казалось, что отношения с ведьмой перевернут мой мир. — Он налил мне вина и криво усмехнулся: — Но ты была права. Ведьма тоже человек. Это было… обычно. Даже слишком. Не понимаю, почему отец так поступил.

Сердце моё оборвалось, а руки вздрогнули так, что бокал выскользнул из моих пальцев. Лежик сунул мне в руки целую бутылку и уточнил:

— Ну так что, госпожа чокнутая принцесса, попытаешься ли ты справиться с восстанием тараканов с помощью ценного совета, который получила от своего брата-дракона?

— Сдаётся мне, что у дракона и своих тараканов хватает, — проворчала я и приложилась к горлышку.

* * *

Я ввалилась в тёмную контору, с силой хлопнула дверью и, не удержавшись на ногах, плюхнулась на четвереньки. Перед глазами поплыл туман, а в голове крутились мысли, одна чудней другой. Я покосилась на дверь в кабинет инститора и, хихикнув, облизнулась. Ну всё, теперь рыцарь не уйдёт от чокнутой принцессы! Откушаем…

Я с трудом поднялась и на непослушных ногах двинулась к двери, а непослушное сердце застучало. И я не могла сказать: от страха или от предвкушения… Дрожащие пальцы промахнулись, ручка двоилась в глазах, но я сжала челюсти и упрямо сосредоточилась. Или сейчас или никогда! Завтра я выставлю инститора, а значит, этой ночью надо расставить все точки над «и»!

Дверь наконец поддалась и распахнулась, я посмотрела на тело Генриха, который лежал на полу. Выкинула руку вперёд и прищурилась, как бы ставя пресловутую точку ему на лоб. Спит! Это хорошо…

На цыпочках я двинулась к спальнику инститора, запнулась за стул и сжала зубы, чтобы не вскрикнуть. Больно-то как! Упала на колени и на четвереньках двинулась дальше, чтобы ни за что больше не зацепиться, и застыла рядом с охотником.

Сердце загрохотало ещё громче, и я присела на пол, прижимая руки к груди. Казалось, этот шум разбудит спящего, а этого допустить нельзя. Я несколько раз выдохнула, успокаиваясь. А сомнения разрывали меня. С одной стороны, в первый раз на Генриха моя сила не подействовала. Но в Краморе он легко пал под давлением чужих воспоминаний. Подавляется ли в посёлке защита от ведьм? Это было бы очень странно. К тому же тот парень, — Джерт! — сказал, что инститор виноват сам. У меня возникла единственная версия, что защита инститора зависит от его концентрации. Генрих расслабился, думая, что я под контролем, а я его удивила…

Я скривилась в усмешке: я тебя сейчас ещё не так удивлю! Я простёрла руку над спокойным лицом Генриха, пытаясь контролировать дрожащие пальцы, чтобы положить ладонь ему на закрытые веки. Действие моей силы на спящего самое мощное. Лоб инститора показался мне прохладным, а прикосновение к нему неожиданно приятным. Я нахмурилась, призывая сбежавшую ненависть, и сосредоточилась на ладони. По запястью моему послушно заструились чужие воспоминания. Правый уголок моего рта дёрнулся: я выбирала все те, что касались секса. Получи, инститор, мою месть!

Через некоторое время я с трудом остановила поток. Жаль, со спящими непонятно, насколько сильно воздействие, ибо все воспоминания перетекают в сон. Когда посылаешь кошмары, то лицо искажается, жертва мечется по постели в холодном поту. Как же мне понять, насколько инститор погружён? Лицо его оставалось неподвижным, но тело-то должно отреагировать!