— Эй, принцесса!

От насмешливого тона инститора у меня заныли зубы, и я едва сдержалась, чтобы не броситься на охотника с кулаками. Как он посмел притащить меня в свой кабинет?! Я закусила губы и зажмурилась. Точно, он же застал меня за тем, как я переливала воспоминания и вырубилась от усталости. Кажется, он взял меня на руки… На руки?! Почему он не поволок меня по полу? О чём это я? Почему не оставил меня лежать там, где я упала?

— А! Вижу, ты решила для разнообразия поиграть в спящую красавицу.

Голос прозвучал совсем рядом, и я невольно сжалась от страха. Генрих наклонился надо мной и задумчиво проговорил:

— Ладно, так уж и быть! Поиграем. Как же мне тебя разбудить? Ах да!

— Нет! — взвизгнула я, отползая в спальном мешке, словно огромная гусеница.

Генрих тихо рассмеялся и поднялся.

— И не мечтай, ведьма, — весело проговорил он, направляясь к выходу. И тихо добавил: — Во всяком случае, пока зубы не почистишь…

— Что?! — встрепенулась я. — Что ты сказал?

Генрих повернулся и подмигнул:

— Одевайся сказал! И выходи. Клиент ждёт.

Я замерла, и судорожно вдохнула. Одеваться?! Только сейчас я поняла, что плечи мои обнажены. Пальцы вцепились в край спальника, а я всё не смела проверить, насколько правдивы слова инститора. Он что, раздел меня?! В лицо бросилась краска, а Генрих расхохотался и распахнул дверь.

— Ведьма примет вас в моём кабинете! — громко возвестил он. — Проходите!

— Генрих! — прошипела я, натягивая проклятый спальник до подбородка. — Что творишь? Я же тебя убью!

В дверь заглянула светлая голова русалки, и я подпрыгнула на месте.

— Забава, ёрш твою в пень! Где тебя носит? Закрой скорее дверь, пока клиент не увидел, в каком я тут виде!

Она рассеянно улыбнулась и шагнула в кабинет инститора, а Генрих закрыл за ней дверь. Брови мои поползли вверх.

— Неужто совесть проснулась? — спросила я у охотника.

— Зато у тебя заснула, — жалобно пробурчала Забава. — Ты же обещала отдать его мне!

— Кого? — растерянно моргнула я.

Забава ткнула пальцем Генриху в грудь.

— Его! — возмущённо воскликнула она. — Ты обещала, помнишь?

— Любопытно, — прокомментировал инститор. — Вы бы, девочки, график составили для приличия, что ли…

Я покраснела, а Забава не унималась.

— А стоило мне пропустить день по личным обстоятельствам, — наседала она на меня, — так сразу прыгнула к нему в постель?

Генрих усмехнулся и, скрестив руки на груди, прислонился плечом к стене.

— Скорей уж в спальник! — насмешливо проворчал он и кивнул русалке: — И не прыгнула, а залезла. Этой ночью…

— Генрих, заткнись! — подскочила я, а инститор скривил губы, но замолчал. Я повернулась к Забаве и попрыгала в её сторону: — Ты всё… не так… поняла!

Я замерла, вспомнив наш с Забавой разговор.

— И вообще, тебе же другой нравится!

Генрих подался вперёд, и на лице его заиграла заинтересованная улыбка.

— О! Меня уже бросили, а я и не знал. И кто же это, дорогуша?

— Это… — многозначительно протянула я, а Забава отчаянно замахала руками.

— Мара, хватит шутить! — нарочито весело вскричала она. — Уже не смешно! — И захохотала так, что у меня по коже побежали мурашки. Потом смех резко оборвался, и Забава мрачно сказала: — Ладно уж, забирай этого обратно. Можете даже целоваться при мне…

Генрих ухмыльнулся и вопросительно посмотрел на меня. Я насупилась и буркнула:

— И не мечтай, инститор! — И мстительно прошептала: — Во всяком случае, пока мозги не прочистишь…

— Что?! — ошеломлённо протянул он. — Что ты сказала?

Я кивнула на дверь:

— Выметайся, сказала! Клиент же ждёт. А при тебе я одеваться не буду!

Забава потянула меня за локон, и я вопросительно посмотрела на неё. Лицо русалки побледнело, а глаза мечтательно засверкали.

— Не нужно одеваться, — нежно сказала она и вздохнула: — Клиент — это я!

— Что?!

У меня отвисла челюсть, а из пальцев выскользнул край спальника. Я невольно вскрикнула, пытаясь его поймать, как заметила на своей груди чёрную ткань порванной футболки и позволила мешку соскользнуть к моим ногам, чтобы убедиться, что и брюки всё ещё на мне. Взгляд мой кольнул инститора.

— Я вчера подумал, что ты так обрадовалась моему презенту, что в обморок упала, — саркастично хмыкнул он, — вот и разорвал ворот. Хотел даже искусственное дыхание сделать, но вовремя заметил, что ты просто уснула. И не мудрено! По ночам спать надо, а не ломиться к мужчинам…

— Так ты не раздевал меня? — прерывая инститора, прошипела я.

— Что же ты так разочарована? — рассмеялся Генрих. — Ведь это легко исправить…

Я сграбастала спальник и бросила инститору в лицо.

— Ты неприлично стеснительна! — простонала Забава, и я нервно усмехнулась на понятия русалки о приличиях.

Раздался звонок, Генрих уронил мешок, который держал в руках, и выудил из кармана сотовый.

— Лихо? — спросил он, Забава невольно сжалась и обхватила себя руками. Лицо инститора посуровело, и он шагнул к столу, взгляд его скользнул в нашу сторону, и по моей шее побежали мурашки, а рука прижалась к карману брюк. Охотник хмуро буркнул: — Понял!

И отключился, я невольно сжалась: он узнал о списке! Сердце моё заколотилось, и я поспешно шагнула к Забаве.

— Тебе нужна моя помощь? — нарочито громко спросила я и, подхватив русалку под локоть, спросила: — Зачем же дело встало? Я тебе всегда помогу… И не нужно в клиенты набиваться. Давай, пойдём в мой кабинет и поговорим…

— Нет! — решительно отстранилась Забава. Брови её сошлись на переносице, а взгляд голубых глаз словно померк: — Я ваш клиент. И я готова оплатить ваши услуги… Точнее, не брать с вас арендную плату пару месяцев.

— Как официально! — фыркнула я и с подозрением покосилась на кривую усмешку на лице инститора: очень уж довольным был его взгляд, не к добру это. — Даже если ты хочешь стать моим клиентом, обращайся ко мне на «ты»…

— Лучше поговорим здесь, — мрачно перебила меня Забава, и взгляд её стал жалким: — Боюсь, что в твоём кабинете я совсем расклеюсь.

— Вот и хорошо, — я погладила русалку по холодной коже предплечья. И нехотя обратилась к инститору: — Можно, мы поговорим наедине? Видишь же, что дело серьёзное.

Генрих пожал плечами.

— Мне бы хотелось знать, что требуется от меня, — сухо проговорил он. — Поэтому нет, наедине нельзя.

В лицо мне бросилась краска, и я ошеломлённо повернулась к русалке: