Впрочем, глухие автоматные очереди, донесшиеся откуда-то издалека, ответили на все вопросы.

Две досмотровые группы с первого и второго поста, забыв об обидах, бежали к месту перестрелки на окраине. Кто-то оттаскивал тяжелораненого бойца за угол соседнего здания, еще четверо обстреливали окна, откуда велся огонь.

— Барбос, что там?

— А, Кот! Это ты!? Да все то же — у кого-то не выдержали нервы, видать, вот и открыл пальбу, дурак! Попытался убежать, но его вроде бы загнали обратно и держат там.

— Что теперь?

— Да ничего. Но лучше отойти подальше, видишь, корректировщик в рацию что-то бурчит.

— Танки?

— Они самые.

Солдаты отходили на параллельные улицы, только три бойца продолжали вести обстрел из соседних домов. Легкие вертолеты зависли на месте, сканируя местность. Тяжелый — продолжал наматывать круги.

Вскоре с господствующих высоток блеснули вспышки; дом, где засел стрелок, разнесло по камешкам. И только после этого донесся раскатистый гром выстрелов двухсотмиллиметровых танковых орудий.

Барбос прижал рукой шлем, что-то выслушивая, потом повернулся к своим солдатам и сказал:

— Вертолетчики заметили движение в лесу. Кто-то уходит. Нам приказано организовать преследование. Со мной первое отделение; Кот, с тобой второе. Будем брать беглеца в клещи. Вперед.

Куда нужно бежать, можно было не спрашивать: направление показывал один из «шмелей», подключившийся к погоне. Кто беглец, неизвестно. Может, какой-нибудь пацан, испугавшийся взрывов, или наблюдатель из числа боевиков. А может, и стрелок, ушедший из дому по подземному ходу, чем черт не шутит?

— Как же его уроды из оцепления не заметили? — спросил Медведь.

— Сами, наверное, на взрывы во все глаза смотрели, — ответил Миха. Переговоры велись по внутренней связи. — Вот и не заметили, сопляки.

Погоня продолжалась. Вертолет, преследуя беглеца, медленно, но верно уходил вперед.

— Ну же, поднажмите! — прозвучал в наушниках голос одного из членов экипажа «шмеля». — Уйдет ведь, паразит!

— Ну так отсеките его, — предложил Кемпл. — У вас ведь бортовой пулемет и пушка на носу.

— Деревья высокие, мешают.

— Попробовать-то хотя бы можете? Глядишь, заметается.

— Ну хорошо, попробовать мы можем. Вертолет повис над лесом, раздался дробный стук десятимиллиметровой пушки, ему вторил крупнокалиберный пулемет.

У солдат словно открылось второе дыхание, они рванули вперед, пробираясь сквозь высокую траву, перепрыгивая поваленные деревья и предательские кочки: ступив на любую из них, запросто можно было вывихнуть ногу. Две группы сжимали «клещи», обходя место обстрела справа и слева; вертолет не двигался с места.

— Он еще там? — спросил Барбос вертолетчиков.

— Мы не видим никакого движения.

— Может, подстрелили?

— Вряд ли. Затаился в каком-нибудь овражке и сидит, ждет, пока вы пройдете.

— Ладно, смотрите в оба.

Солдаты продолжили движение со всей осторожностью, поглядывая по сторонам и под ноги. Враг был близко, и самое поганое — они не обладали никакой информацией о его возможностях.

Вдруг слева послышался шорох и мелькнула тень. Все открыли огонь, но деревья надежно закрывали беглеца. Он был без оружия и без какой бы то ни было индивидуальной защиты и, в отличие от солдат, легко перемещался по лесу.

— Прекратить стрельбу! — приказал Миха. — Эй, на стрекозе, вы меня слышите?!

— Слушаю.

— Подстрелите его.

— Он уходит вниз по склону. Деревья все гуще, и нам его не достать.

— Нам тоже не угнаться, уж больно шустрый он. Вызывайте «беркута».

— Хорошо.

Вертолет накренился и пошел вслед за беглецом. Вскоре послышался рокот тяжелого штурмовика.

— Пойдем за ними, — сказал Барбос, махнув рукой. — Нам нужно останки найти.

— Барбос, у меня такое впечатление, что нас поимели.

— То есть?

— Отвлекающий маневр. Они пожертвовали домом, стрелком, да и беглец далеко не уйдет.

— И что?

— А то! Деревню покинула половина людей, ушел вертолет-разведчик и штурмовик. Оставшийся взвод будет торопиться досмотреть оставшуюся часть деревни и пропустит тайник, если он есть.

— Это уже не наше дело. Пусть об этом болит голова у капитана с лейтенантом. Наше дело маленькое — выполнить поставленную задачу и только.

Впереди, сквозь стрекот вертолетов, послышались свистящие звуки, и затем — грохот частых взрывов, треск ломавшихся деревьев. Канонада продолжалась секунд пятнадцать, но всем показалось, что гораздо дольше.

— Работа выполнена, теперь дело за вами, — сказал пилот с «беркута».

Минут через пять взвод прибыл на место бомбежки. Картина, представшая солдатам, заставила их содрогнуться. В радиусе ста метров не уцелело ни одного дерева. Повсюду валялись изуродованные стволы поваленных деревьев, щепки и ветки. Кое-где виднелись воронки, многие были завалены ветками.

— Твою мать! — воскликнул Барбос. — Тут же все перепахано, и если здесь кто и был, то от него даже следа не осталось.

— Но посмотреть надо, хотя бы для очистки совести, — рассудил Миха.

— Посмотрим. «Шмель», движение есть?

— Нету.

— Ну тогда вали отсюда, достал ты своим стрекотом. А пользы от тебя никакой.

— Как скажешь, — согласился пилот, ничуть не обидевшись. Вертолет завалился на бок и пошел в сторону села.

— Взвод, растянуться в цепь, дистанция десять метров. Пошли.

Миха осторожно переступал ногами, заглядывая под каждый ствол у себя на пути. Длинной крючковатой палкой ворошил ветки, разгребая засыпанные воронки. Требовалось найти хоть какие-то останки беглеца, но их не было.

Взвод прошел весь перепаханный участок, и Барбос приказал проверить его снова, но теперь уже поперек. Все повторилось — разгребание веток и заглядывание под стволы. Продолжалось это до тех пор, пока Хуго не крикнул:

— Я нашел!

— Что там?

— Кажись, рука.

Солдаты столпились возле находки. Ею оказался изорванный обрубок руки ниже локтя с одним указательным пальцем. «Хоть не средний», — усмехнулся про себя Миха.

— А где все остальное?

— Искать.

Взвод разбрелся вокруг.

— Все, можно возвращаться, — сказал Барбос, больше ничего не обнаружив после усиленных двадцатиминутных поисков рядом с местом находки.