До места Кемпл добрался только под утро. Он взобрался на одну из многочисленных вершин, откуда просматривалась вся долина. Пока низину, где стояла база, скрывал туман, можно было не опасаться вражеского снайпера. Миха наспех соорудил лежанку и решил выспаться, пока туман не спадет.

В сон он провалился сразу, уставшее тело требовало передышки. Проснулся с помощью будильника в часах, настроенного на виброрежим. Туман только-только сошел, и Миха начал более основательно готовить свою огневую позицию, выбрав нишу в скале, откуда просматривались все ближайшие сопки. Поставил растяжки и принялся ждать.

Лес внизу он перестал осматривать сразу, заметить там что бы то ни было через густую листву было просто невозможно. Все свое внимание он переключил на возвышенности. Сложная оптика услужливо показывала расстояние до гор, на которые он смотрел. Винтовка позволяла снять снайпера только с двух соседних скал, находившихся по прямой, в двух и в пяти километрах; правда, только в том случае, если он не засядет где-нибудь на обратной стороне. Но Миха надеялся, что снайпер выберет себе позицию на видимом ему склоне.

Время тянулось еще медленнее, чем в прошлый раз, когда он охотился с Ульком из башни. Глаза уже болели от напряжения, а в углу появились две закопанные ямки с переваренным содержимым консервов. Насекомые не беспокоили, и была надежда, что они не будут беспокоить и впредь.

Выстрел прозвучал неожиданно, с дальней горы. Миха достаточно быстро вычислил стрелка по взлетевшей стайке птиц, но сам стрелять не стал. Стрелок был слишком подвижен, и его закрывал ствол дерева. «Так, значит, птички, — подумал Миха. — И до этого птички были примерно там же. Значит, в следующий раз я засеку тебя именно по ним».

Настроение немного улучшилось, хотя на горе предстояло просидеть еще сутки. А то, что снайпер мог кого-то подстрелить, не сильно беспокоило. Не тебя, и ладно. Спросить он тоже не мог, рацию не взял принципиально, чтобы, не дай бог, не запеленговали во время разговора.

— Ну что ж, завтра ты труп, — прошептал Миха, довольно потирая руки.

Ночью Миха проснулся от крика ночной птицы, а потом заснуть никак не получалось. В ночном небе светили яркие звезды, некоторые из них стремительно скользили, пересекая зенит. «Истребители», — догадался Кемпл. Но наблюдать за мельтешением точек над головой вскоре надоело, и он взял в руки винтовку, поставив оптический прицел в режим ночного видения.

Ничего не изменилось, кроме цвета: лес теперь был не сине-зеленым, а оранжевым. Вдруг взлетела стайка птиц, и Миха присмотрелся к участку более внимательно. Спустя пару минут на площадке, где деревья росли пореже, Кемпл обнаружил движение. Он насчитал четырех загиатов, на троих сидели люди, четвертый тащил тяжелую поклажу. «Контрабандисты», — подумал Миха первое, что пришло в голову. Но время показало, что он ошибся: это были минометчики.

Бородачи сноровисто ставили миномет, как делали десятки раз до этого, если не сотни. Один из них быстро взбежал на возвышенность и стал рассматривать базу с помощью бинокля. Наводчика ранили, но это не мешало ему выполнять свои обязанности.

Кемпл приник к окуляру, и палец сам лег на спусковой крючок. Наводчик стоял на открытой местности, прицельные планки совместились на его фигуре, показывая, что он стопроцентный труп, если нажать на спуск. «Нет, — подумал Миха. — Я пришел не за вами, хотя руки так и чешутся перестрелять вас».

— Делайте свое черное дело, я разрешаю. Пока…

Наводчик что-то прокричал, его подчиненные покрутили настройки, и первая мина ушла в небо, взорвавшись на территории поста. Потом пауза несколько секунд, во время которой произвели доводку, и жерло миномета покинули еще пять снарядов. Потом люди быстро разобрали миномет и погрузили его на загиата. Затем бегом направились в лес, увлекая животных за собой. Боялись они напрасно, ответных выстрелов не последовало.

На территории базы бушевал огонь. Горели емкости с горючим. Топливо растекалось по территории, пожар набирал силу, захватывая все новые площади. Такого еще не случалось.

— Наверное, снаряд в щель между пластинами попал, или заменить не успели, — вслух подумал Миха. — А вот если бы я подстрелил хотя бы одного из вас, ничего бы этого не произошло.

Поднятые по тревоге солдаты с помощью огнетушителей и песка пытались отсечь огонь от гаражей с техникой и боеприпасами. Это им пока удавалось.

Пожар потушили только за два часа до рассвета. Потом опустился туман, и Миха не смог отслеживать дальнейшие события на базе. Утренний ветерок пробирался даже через специальный комбинезон, но хруст ветки неподалеку согрел Миху лучше спиртного.

Кто-то кружил возле его лежанки, то осторожно приближаясь, то удаляясь. Миха достал своего «жука», но зверь отступил, так и не показавшись.

Может быть, его отпугнул запах, не такой, как у его обычных жертв. А может, хищник почувствовал, что перед ним сидит охотник, еще более страшный и опасный, чем он. Как бы там ни было, зверь ушел.

Бдение продолжалось. Наступил день, природа оживала, и уследить за всеми стайками взлетающих птичек было не так-то просто. В большинстве случаев их тревожили местные хищники, но однажды побеспокоили пришлые. Сразу три группы бородачей обходили ближайшую сопку. «Значит, скоро здесь появится снайпер, — подумал Миха, решив, что это проверяющие. — Наверное, на одну из таких групп нарвался мой невезучий коллега с соседней базы, если это их обычная тактика действий».

Боевики где-то затаились, и вскоре взлетела новая стайка птиц, яркими точками блеснувшая в приборе ночника, Кемпл сбил с прицела паучка, мешавшего обзору, боясь пропустить или потерять снайпера из виду. Большую часть пути приходилось предугадывать его движение в лесной чаще. Наконец он остановился на одной из возвышенностей и стал готовиться. Миха проклинал все на свете: между ним и снайпером росло два дерева. Следовало что-то делать, но он боялся даже пошевелиться, ведь те три группы никуда не ушли и наверняка держали под наблюдением все подозрительные точки.

Делать было нечего, и Миха выполз из своего укрытия, двигаясь как можно медленнее.

— Все спокойно, — послышался голос из рации, — можно выдвигаться.

Снайпер ничего не ответил, лишь подхватил винтовку и двинулся в обход оврага на место. Движения были уверенными: за три года, что он тут работал, ничего особенного не происходило и никто не устраивал засад. Пройдя два километра по лесной чаще, снайпер вышел на позицию и стал готовиться. Место было удобным, а главное, не засвеченным, что также играло немаловажную роль.

Блокпост открывался как на ладони. Маленькие фигурки человечков мельтешили туда-сюда, попасть в них становилось все труднее: они никогда не оставались на одном месте надолго. Но иногда кто-то все же забывал об опасности, останавливался, и тогда звучал выстрел, но и то не всегда удачный, что злило снайпера. Он ненавидел северников.

Но с некоторых пор на базе один человек был вне прицела. Его точка в электронном прицеле мигала красным огоньком, поскольку его снабдили маячком. Что-то в его облике было не так, он словно стал крупнее, но эта информация отошла на второй план: появилась потенциальная жертва. Чтобы лучше видеть, снайпер снял противомоскитную сетку и прицелился, палец лег на спусковой крючок.