– Гремучем ручье, – поправил его Харон.

– Да, плевать! У них тут упыри шастают при свете дня, а нормальные люди пропадают. Где мне ее искать, а? – спросил он уже другим, потерянным голосом. – Кто ее забрал?

– Мирон, – Мила снова сунулась поближе к трубке, – ты не паникуй! Она ж не иголка в стоге сена! Как вообще можно незаметно вывезти человека с территории?

– Да легко! В багажнике, например. Так же, как вы вывезли эту гадюку первородную.

Крыть было нечем, и Мила лишь покачала головой.

– Нужно поговорить с охранником на воротах, выяснить, какие машины выезжали. – Харон мягко отстранился от Милы, принялся одеваться.

– Дохлый номер! – отозвался Мирон. – Пока мы спасали сторожа, охранник болтался поблизости. Не было никого на воротах, ребята!

– Ты думаешь, ее похитила Астра? – спросил Харон, настежь распахивая окно и впуская в спальню прохладный, пахнущий росой и лесом воздух.

– Я думаю, это вполне вероятно, раз Астры тоже нет в усадьбе.

В трубке снова повторился женский крик. На сей раз он был громче и, как показалось Миле, требовательнее. Сиделка Семеновна звала на помощь.

– Ладно, я пойду, – сказал Мирон мрачно. – Успокою. Заодно выясню, когда она видела Леру в последний раз. Может быть, ее кто-то навещал. Может, эта гадина первородная…

– Я скоро приеду, – сказал Харон и задумчиво посмотрел на сидящую на кровати Милу.

– Мы скоро приедем, – поправила она его и вздернула подбородок.

– Номинально я числюсь опекуном девушки, меня обязаны поставить в известность. Мила, сейчас тебе нечего делать в усадьбе. Возможно, твоя помощь понадобится позже.

Умом Мила понимала, что Харон прав, и ее столь ранее появление в Гремучем ручье может вызвать подозрение, но как же ей не хотелось оставлять его одного! Нет, не одного, а с Мироном, но так даже хуже. За мальчишкой сейчас за самим нужен присмотр, чтобы не наделал сгоряча глупостей.

– И что делать мне?

Мила повела плечом, сбрасывая с себя простыню. В холодном взгляде Харона промелькнуло что-то едва уловимое, но такое очевидное, что она едва удержалась от победной улыбки. Да, карета не превратилась в тыкву. Определенно, все самое интересное у них еще впереди. Жаль только, что времени проверить карету на прочность у них сейчас совсем нет.

– Я оставлю тебе ключ от дома, – сказал Харон после долгой паузы. – Если хочешь, дождись моего возвращения здесь. Или, если меня не будет долго, езжай к себе. Я приеду к тебе сразу, как только освобожусь.

«Ключ от дома» звучало почти так же, как «ключ от сердца», и Мила улыбнулась. Конечно, она будет ждать Харона здесь! У нее выходной, и дома ей делать совершенно нечего. То есть, конечно, у нее полно работы, но как можно заниматься домашним хозяйством, когда творится такое!

– Я тебя дождусь, – пообещала Мила, встала с кровати, подошла к Харону и обвила руками его крепкую шею.

Он поцеловал ее сам. Не так крепко и не так страстно, как делал это ночью, но все же сам! Ее Харон был ночным зверем, а днем прятал всю страсть своей души за скучными костюмами и наносной сдержанностью. Что ж, это его право. Она приспособится. Ночных страстей ей вполне достаточно.

– Не волнуйся, – сказала она ласково. – Ни одна живая душа не узнает о нашей порочной связи.

– Почему порочной? – спросил Харон, и Мила рассмеялась. Что ни говори, а над его чувством юмора ей еще предстоит поработать.

Глава 15

Являться в Гремучий ручей в такую рань было неосмотрительно. Куда разумнее было бы дождаться звонка от Марты Литте или от этой до крайности неприятной дамы Розалии Францевны, но Харон не хотел оставлять Мирона в усадьбе одного. Не то чтобы он очень переживал за самого Мирона. Скорее, он переживал из-за того, что Мирон в отчаянии может натворить.

Выход подсказала Мила. Что ни говори, а ему досталась выдающаяся женщина. Она не только чертовски красива, но еще и невероятно умна.

– Скажешь, что тебе позвонил сам Мирон, – предложила Мила. – Мирон же сегодня ночью был в усадьбе. Администрации это прекрасно известно, коль уж ему пришлось поучаствовать в операции по спасению сторожа. Ну вот, Мирон узнал о пропаже Леры от сиделки и первым делом позвонил тебе, как законному представителю Леры, а ты явился, чтобы разобраться в случившемся. – Она ласково провела пальчиком по его щеке, улыбнулась. – Хорошая идея?

– Хорошая. – Харон легонько сжал ее запястье, но тут же отпустил. – Обещай мне, что будешь осторожна, – потребовал строго.

– Да что со мной станет?! – Мила легкомысленно пожала плечами. – Я даже первородной твари Астре оказалась не по зубам. – В голосе ее послышались нотки хорошо скрываемой горечи.

– Если бы она хотела тебя убить, ты была бы уже мертва.

– А чего тогда она хотела? – спросила Мила. – Потрепаться за жизнь?

– Может быть и так.

– Но трепалась только я. – Мила запнулась, а потом сказала с мрачной досадой: – Болтун – находка для шпиона!

– Ты рассказала ей какие-то страшные тайны? – спросил Харон, надевая пиджак.

– Я рассказала ей про тебя. – Мила мрачнела на глазах.

– У меня нет никаких тайн. – Харон бросил на нее быстрый взгляд.

– А ей было очень интересно. Про меня, про тебя, про Мирона. Про Леру я ей, слава богу, ничего не рассказывала. Не настолько я была пьяна. Она слушала меня с таким внимательным… участием.

– Она тебя не убила, и это главное! Все, Мила, мне нужно ехать!

Она хотела было что-то возразить, но передумала. Когда он говорил правильные вещи, она никогда не возражала. Почти никогда.

Прежде, чем усесться за руль катафалка, Харон посмотрел вверх, где в окне второго этажа маячила одинокая женская фигура. Наверное, это была ошибка – предложить Миле остаться. Наверное, она может неправильно истолковать его предложение. Женщины склонны излишне романтизировать вещи, которые мужчины считают простыми и естественными. Харон не был готов ни к романтике, ни к серьезным отношениям. Разумеется, произошедшее минувшей ночью, понравилось им обоим, но он не любил спешки ни в чем, особенно в таких важных делах, как межличностные отношения и преодоление границ. Его жизнь была подчинена множеству правил и условностей, в ней были свои границы и свои тайны… Определенно, он поспешил, но сделанного не воротишь, а с проблемами нужно разбираться по мере их поступления. Сейчас самая главная проблема – это исчезновение Леры. Остальное может подождать.

За руль Харон усаживался уже с совершенно ясной и холодной головой. В ней не было места ни приятным воспоминаниям, ни мыслям о Миле. Ему предстояло решить задачу, и он был намерен ее решить, как можно более качественно.

…Ворота усадьбы были заперты, Харону пришлось несколько раз нажать на клаксон, прежде чем сонный и помятый охранник вышел из будки, чтобы проверить его пропуск. Дальше началась рутина. Началась она с разговора с Мироном. Первым делом парень увлек Харона к водонапорной башне.

– Это уже становится какой-то дурной традицией. Не находишь? – спросил Мирон с мрачной иронией.

– То, что всякий раз мы находим здесь тело? – Предварительно надев латексные перчатки, Харон открыл люк, заглянул внутрь, с особой тщательностью изучил рану в груди покойницы, сказал: – Не шпага и не шампур. Нечто более короткое и тонкое.

– Шпилька? – предположил Мирон. – Наподобие такой длинной спицы, как у гейш? Я видел такую в прическе Астры.

– Вполне вероятно. – Харон аккуратно закрыл люк. – Мне только не понятно, зачем Астре убивать себе подобных.

– Может быть, затем, что она бездушная тварь, и ей плевать на то, кого и как убивать?

– Милу она не убила. – Этот факт Харона одновременно радовал и смущал. В действиях любого существа, будь то даже вампир, должна быть логика и последовательность. В действиях Астры он ни того, ни другого пока не находил.

– Нельзя оставлять ее тут. – Мирон посмотрел на люк. – Это как-то… не по-человечески.

– Она уже не человек. – Вопросы этики волновали Харона сейчас меньше всего. – Предлагаю просто уйти.

– Просто уйти? – переспросил Мирон.

Выглядел он взъерошенным, злым и потерянным. Отчасти, причиной тому была бессонная ночь, но Харон знал – парень переживает из-за исчезновения Леры. Сейчас, когда в его собственной жизни появилась Мила, Харон даже мог представить, что именно чувствует Мирон.

– Мы ей уже ничем не поможем, – сказал он мягко. – Лучше давай осмотрим флигель. Сиделка на месте?

– Да, пытается осмыслить произошедшее.

– Администрацию оповестили?

– Пока нет. Семеновна отказывается выходить из своей комнаты. Знаешь, у нее, оказывается, фобия: она боится грызунов. Как думаешь, можно считать