Но сегодня он был счастлив в обществе новой очаровательной переводчицы из торгового представительства. Девушка соответствовала всем стандартам его придирчивого вкуса. А в женской красоте Игорь Викторович разбирался не хуже, чем в дорогом антиквариате, коллекционированием которого занимался ещё с самой своей далёкой молодости. Впрочем, антиквариат был его увлечением – хобби, так сказать. А вот женщины…

Они пили вино. Много вина, чем-то закусывали, болтали о жизни в далёкой России, о политике, о моде и о всякой чепухе. Он не сводил с гостьи восхищённого взгляда, часто повторяя: «Ульяночка, с вас непременно надо картины писать! Непременно!». Потом они танцевали под тихую музыку, льющуюся из большого музыкального центра. Ульяна прижималась к седовласому хозяину квартиры упругой грудью, томно и глубоко вздыхала, отводя в сторону волнующий взгляд. Её огромные серые глаза подёрнулись поволокой загадочности, а яркие чуть полноватые губы приоткрылись, готовые выдохнуть долгожданное «Да!». Он был по-настоящему счастлив. Уж, е не контролируя ситуацию, Игорь Викторович, не спросив разрешения, стал одну за другой расстёгивать пуговицы кофточки на груди гостьи. Она не сопротивлялась, отрешённо глядя в сторону и позволяя ему делать это. Затем он нащупал на спине красавицы непрочную застёжку бюстгальтера и без труда расправился с ней. Его глазам и рукам испуганно открылась красивая девичья грудь с маленькими твёрдыми сосками. «Какая у вас кожа!», – выдохнул он, припадая к этой груди губами. Ульяна, отдаваясь власти его рук и губ, как неопытная девочка, вздрагивала от каждого прикосновения и испуганно шептала: «Прошу вас, не надо, Игорь!». У Игоря Викторовича застучало в висках, испарина выступила на совершенно лысой голове, руки заходили ходуном. И уже не в силах выдерживать эту сладостную пытку, он крепко прижал к себе Ульяну и поцеловал в полураскрытый рот. От прилива чувств у него закружилась голова, и предметы поплыли куда-то…

– Нам надо выпить, – предложила она, мягко освобождаясь от крепких мужских объятий и поправляя кофточку. – Я вся горю.

Игорь Викторович с улыбкой доброго господина поставил на стол новую бутылку и посмотрел на очаровательную гостью:

– Попробуем, так ли прекрасно это «Вёвь Клико»? А после – прохладный душ. Вместе…

– Игорь, а мне говорили, что у вас большой дом, – непосредственно вздохнула Ульяна, глядя на то, как неумело Игорь Викторович снимает пробку. – А чья эта огромная квартира?

– Дом у меня есть. И не один… Вы извините, Ульяночка, руки от волнения не слушаются… и я привык, что этим занимается прислуга… – Игорю Викторовичу с трудом удалось удержать пробку с бутылки французского шампанского, принесённой гостьей. Он делал это с большой осторожностью, но часть жидкости, под давлением вырвавшаяся из горлышка, попала на скатерть. Лицо хозяина квартиры передёрнула гримаса недовольства: – Ай – ай! Ну, ничего, и нам осталось… – Он стал разливать пузырящееся шампанское по фужерам. – А эта скромная квартира тоже моя. Я иногда использую её для бизнеса или приёма гостей. Тут шесть комнат и большая ванная.

– А какой-нибудь свой дом вы мне покажете? – Ульяна взяла со стола один из наполненных фужеров.

– Конечно, моя дорогая! За вас! – Игорь Викторович поднял свой фужер, поднёс его к губам, но успел сделать лишь пару глотков, сдавлено вскрикнул, выронил фужер, схватился руками за горло и замертво упал на пол. В его широко открытых глазах застыло безмерное удивление.

Убедившись в отсутствие пульса у хозяина, Ульяна приложила к уху трубку мобильного телефона и произнесла одно слово:

– Жду.

Через несколько минут она, одетая в пальто, подошла к большой входной двери и открыла её. Ещё через минуту без предупреждения в коридор уверенно вошли двое крепких мужчин в расстёгнутых коротких чёрных куртках. Она ждала их появления в глубине квартиры в гостиной, сидя на диване рядом с лежащим у её ног остывающим трупом.

– Можешь идти, – произнёс один из вошедших по-русски.

– Жидкость попала на скатерть, – коротко бросила Ульяна и направилась к двери.

– Понятно, – услышала она у себя за спиной.

Ульяна спустилась на лифте. Отворив кодовую дверь подъезда, она вышла в ночь и растворилась в ней, будто никогда и не бывала в этом доме…

Всю неделю Алексей не звонил ни Ольге, ни Светлане, ни Елене, ни друзьям. Никому. В его душе боролись два чувства к двум совершенно разным женщинам. Конечно, Лена не могла составить его счастья, но с ней ему было хорошо и интересно. И она всегда оказывалась рядом в нужный момент. А с Ольгой всё сложно: она то появляется, то исчезает без объяснения причин, бросает Алексея в неведении одного. Потом, когда захочет, появляется снова и пользуется им, как своей вещью, не считаясь с его желаниями. Но обманывать себя Алексей не мог – Лена ему просто нравилась, а к Ольге его непреодолимо влекло более сильное чувство. И он уже не раз думал о том, что надо бы поскорее закончить отношения с Еленой Сергеевной. Но когда исчезала Ольга, Лена оказывалась рядом. И он уступал своим слабостям, так и не принимая последнего решения. Потом в душе корил себя за это. Он устал от постоянного диалога с собой, решив, наконец: «Пусть всё катится к чёрту! Кому понадоблюсь, сами позвонят». Но уже неделю почему-то никто не звонил.

Вечерами, устроившись в своей квартире перед телевизором, Алексей в одиночестве пил коньяк. А утром ехал на работу.

А чего он хотел? У Лены была своя семья и свой мир знакомых. А с Ольгой он так и не сумел наладить близких отношений. Если судить по количеству встреч, они с Ольгой были вообще мало знакомы. И ни одно из их свиданий не закончилось даже поцелуем. А он не хотел торопить события, боясь потерять её. И не думать о ней он не мог. Долгими бессонными ночами, терзаемый неизвестностью, Алексей хотел рвать и метать. И очень скучал.

После выходных он появился на работе похудевший, невыспавшийся, помятый и небритый, с синими кругами под глазами, словно после тяжёлой болезни. Коллеги, глядя в осунувшееся лицо всегда подтянутого аккуратного шефа, лишь с недоумением переглядывались.

Сидя за рабочим столом, Алексей в течение дня не мог думать о делах и часто, зацепившись взглядом за какой-нибудь посторонний предмет, погружался в посторонние мысли. В них он уносился далеко, туда, где они были вместе с Ольгой… Он слышал её смех, видел её улыбку, глаза, ощущал запах её волос… Всё потеряло смысл, всё, что окружало его раньше, чем он жил последние годы, к чему стремился, – всё ушло на второй план. Ему нужна была Ольга. Как лекарство, как наркотик…Но она не звонила.

Он ждал её телефонного звонка, но с каждым днём всё больше боялся встречи с ней. И вдруг однажды он ясно осознал, что не нужен этой красивой независимой девушке, что она не принимает его чувств и его самого всерьёз. И теперь он хотел лишь одного, чтобы эта мука поскорее закончилась.

Однажды вечером, еле передвигая ноги от навалившейся усталости, он медленно поднялся к себе в пустую квартиру. С трудом открыв замок двери, Алексей, не разуваясь, прошёл в комнату и упал на диван. Он устал. Устал от жизни. От непонимания всего, что творилось вокруг. От одиночества. От тоски. И он плакал…