Оливия уставилась на него. Она не понимала, за что можно его возненавидеть.

– Мы договорились о коротком романе, Бен. На одну-две недели. Почему ты передумал?

Он не смотрел на нее.

– Я понял, что это была ошибка.

– Ты хочешь сказать, что я была твоей ошибкой?

– Наши отношения.

– Наша одна ночь, – холодно поправила его Оливия.

– Ну хорошо. Да.

Она откинулась на спинку сиденья, почувствовав невероятную усталость. Какой смысл в этом разговоре? Между ними все кончено. Следует выбросить из головы мысли о Бене и продолжить жить.

Такси остановилось перед зданием Нового музея, в котором был организован благотворительный вечер. Из бесчисленных лимузинов и такси выходили женщины в роскошных коктейльных платьях и мужчины в элегантных костюмах.

Тяжело вздохнув, Оливия открыла дверцу машины и выбралась наружу.

– Давай побыстрее покончим с этим, – сказала она.

Оливия направилась к собравшимся у входа в музей знаменитостям, растянув губы в самой неправдоподобной за всю ее актерскую карьеру улыбке и не отвечая на выкрики папарацци.

Бен шел рядом с ней и, к ее удивлению, когда репортеры направили камеры на них, взял ее за руку.

У Оливии сразу же встал ком в горле. Как же она скучала по его прикосновениям. Скучала по близости с ним. Но как только они миновали фотографов, Бен отпустил ее руку.

Вечер прошел, как и предполагала Оливия, просто ужасно. После часа, проведенного в беседах с бокалом шампанского в руках, она уже была готова уйти. Бен так беззаботно улыбался и общался с гостями, что смог обмануть всех, кроме нее. Она ощущала его напряжение, даже злость, скрывающуюся внутри. Между ними словно возникла невидимая связь. Его недавние слова эхом отдавались в ее голове: «Я не хочу, чтобы ты возненавидела меня, Оливия. Не хочу, чтобы ты смотрела на меня с отвращением».

Почему он так решил? Какая тайна заставляет его бояться, что она от него отвернется?

Оливия знала о тайнах все. И о вине, которую годами носишь в себе. Свои секреты она хранила свято и не собиралась раскрывать их. Может быть, с Беном происходит нечто подобное?

Если она будет с ним откровенной, сможет ли он рассказать о своей тайне? Эта мысль пугала ее, но в то же время не оставляла в покое.

Она почувствовала, что больше не может находиться здесь и притворяться перед всеми, особенно перед Беном.

– Пойдем отсюда.

Он удивленно посмотрел на нее:

– Прошел всего час.

– С меня хватит.

Перед входом в музей толпились папарацци, которые тут же засуетились, увидев их. Со всех сторон посыпались вопросы:

– Оливия, в ваших отношениях с Беном появились проблемы? Вы поэтому так рано уходите?

– Почему он оттолкнул вас после премьеры вашего фильма? Ему не понравилась ваша игра? – Репортер направил камеру прямо ей в лицо. – Или ваше мастерство вне экрана его разочаровало? – Он гнусно усмехнулся.

Оливия застыла.

– Без комментариев, – прошептала она.

Но папарацци заметил, что затронул ее за живое, и продолжил нападки:

– Какова причина того, что Бен пытается от вас отделаться…

– Отойдите, – сказал Бен, и Оливия испугалась, услышав его тихий, пропитанный ядом голос.

Репортер этого не заметил.

– Начав встречаться с Беном Чатсфилдом, вы пытались спасти свой семейный бизнес или спасти свою актерскую карьеру?

– Нет… – Голос Оливии оборвался, словно кто-то сдавил ей горло.

Но в действительности горло сдавили репортеру. Оливия в полном шоке наблюдала за тем, как Бен схватил его за ворот рубашки:

– Заткнись!

Он с яростью смотрел на папарацци, костяшки его пальцев побелели. Глаза репортера округлились от испуга. И всю эту сцену освещали бесконечные вспышки камер.

– Бен, – тихо произнесла Оливия.

Бен оттолкнул мужчину и отошел назад. Затем сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Он взял Оливию за руку и потянул к ожидавшему их такси.

Опять он угрожал человеку. Бен пытался скрыть дрожь, когда сел в такси и отвернулся от Оливии. Он не имел понятия, о чем она думает и напугало ли ее случившееся. В его крови зашкаливал адреналин. Он провел рукой по волосам, затем пригнул голову к коленям. Внезапно ему стало плохо.

– С тобой все в порядке? – тихо спросила Оливия. Бен сжал зубы, на лбу его выступил холодный пот. Он выпрямился, но не взглянул на нее.

– Все хорошо.

Однако ему было далеко не хорошо. Он опять был близок к тому, чтобы убить человека. Бен судорожно вздохнул, тошнота подступила к горлу.

– Остановите машину, – приказал он водителю, открыл дверцу, и его стошнило на асфальт. Откинувшись на спинку сиденья, он закрыл глаза. – Поехали.

Оливия наблюдала за Беном. Он сидел, закрыв глаза, его лицо было бледным. Ей хотелось и успокоить его, и потребовать ответа. В конце концов она решила, что им обоим нужно время, чтобы собраться с мыслями. Такси подъехало к отелю «Чатсфилд». Оливия вышла из машины. Бен обогнал ее и пошел впереди, но она не собиралась его отпускать.

– Бен, – тихо позвала она, и он остановился. – Нам нужно поговорить.

Окружающие стали поглядывать на них с интересом. Оливии не хотелось устраивать сцену в холле отеля, но она не собиралась позволять ему снова уйти от разговора. Не после того, что произошло сегодня.

– Я знаю.

Они молчали до тех пор, пока не оказались в номере. Оливия направилась в гостиную.

– Я хочу выпить.

Она подошла к бару, достала из него бутылочку коньяка, отвинтила крышку и сделала большой глоток. Алкоголь обжег горло.

Она повернулась к Бену. Он стоял, засунув руки в карманы. Оливия протянула бутылочку ему. Он взял ее и отпил.

– Объясни, что происходит, – попросила молодая женщина.

Бен пожал плечами:

– Ты все видела.

– Я видела, как ты чуть не ударил репортера, а когда мы оказались в такси, тебя трясло…

– Меня не трясло, – тихо возразил Бен.

– Ты еще скажи, что тебя не стошнило! – Он отвел глаза. – Бен… – Оливия протянула к нему руку. – Бен, некоторые твои слова и поступки я не могу понять, а мне нужно понимать их – для себя самой и, возможно, для тебя тоже. Пожалуйста, не отворачивайся от меня. Скажи, что… тебя мучает. Я хочу помочь.

– Ты не можешь мне помочь, – печально ответил он.

– Позволь мне самой судить об этом.