Илии вовсе махнутьрукой на работуи улететь куда-нибудьна край земли,к Индийскомуокеану, например.Сколько летон не был в отпуске?Да он вообщени разу не отдыхалпо-человеческиза эти пятьсумасшедшихлет! Вылазкис Лысым на рыбалкуне в счет. Рыбалка— это праздникдля Лысого, ноникак не длянего.

Из-поддвери библиотекипробиваласьоранжеваяполоска света,вот толькоуверенностив том, что нордическаякрасавица Мартавсе еще там, уАрсения небыло. Еще в гостинойГрим почувствовалкого-то за окном.Грим почувствовал,а сам Арсенийдаже успелуслышать легкиеудаляющиесяшаги. Было желаниепустить Гримапо следу, но онсебя одернул.Зачем? Охотана людей — этоне его профиль,со своими домочадцаминесгибаемаяНата пустьразбираетсясама, он сделалвсе, что от негозависело.

— Ужеуходите? — Садовниквынырнул изтемноты какчертик из табакерки.Неприятныйтип: мрачный,болезненнохудой, похожийна старого,битого жизньюстервятника.И еще кое-что...Арсений бросилбыстрый взглядповерх очков.Так и есть, надголовой старикаколыхаласьметка, почтитакая же, каку Марты...

— Да,мыужерешили с Натойвсе вопросы.— Арсенийпосторонился,давая садовникудорогу. — А вынашли лед?

—Нашел.— Старик повертелв руке непрозрачныйпластиковыйпакет. Долгоже он его искал.И искал ли? Неон ли тот невидимка,что пряталсяза окном. Онили Марта? Ктоиз них двоих?

—Мартав библиотеке.— Арсений кивнулна закрытуюдверь.

—Спасибо.— Садовникмрачно улыбнулся,взвесил пакетна ладони, точнособиралсяпришибить имАрсения. — Надеюсь,вы смогли помочьНаталье?

— Внекотором роде.— Он пожал плечами,погладил нетерпеливопереминающегосяс лапы на лапуГрима, повторилзадумчиво: —В некоторомроде.

Арсенийуже сделал шагк выходу, когдасадовник больносжал его локоть.Сила в его тщедушномна вид телеоказаласьнемереная.

— Онбыл настоящейсволочью. — Поизборожденномуморщинами лицупробежала рябь.— Он сдох, нодаже сейчасне оставляетНаталью в покое.

—СавваСтрельников?— Арсению былауже неинтереснаэта история,но уйти простотак он не мог.

— Выверите в ад? —вместо ответавдруг спросилсадовник.

— Нет.— Арсений мотнулголовой, ухватилза ошейникнасторожившегосяГрима.

— Ая верю. И еще,знаете, во чтоя хочу верить?В то, что в адуСавве Стрельниковуприготовленотеплое местечко.

— Явас понял. —Вообще-то, Арсенийровным счетомничего не понял.Он хотел домой,хотел принятьгорячую ванну,переодетьсяв сухое, разжечькамин и посидетьперед нимчасок-другойс бокалом белоговина. А всеостальное, этитайны мадридскогодвора, щедроприправленныевсеобщимпомешательствоми рассказамио призракеСаввы Стрельникова,не касаютсяего никакимбоком. Нет никакогопризрака. Нет!

— Онавас о чем-топросила? Хозяйка?— Садовникразжал пальцы,в его сипломголосе послышаласьтоска. — Онапросила, а выотказалисьпомочь?

Авот, кажется,и нашелся тот,кто подслушивалза окном...

— Авы уверены, чтоНата одобритэтот разговор?— спросил Арсенийхолодно и, неоглядываясь,направилсяк двери.

— Выне должны былией отказывать,— послышалосьвслед змеиноешипение.

— Ага,тебя забылспросить, —буркнул он себепод нос и с силойхлопнул дверью.

Сумасшедшаясемейка! Натас ее откровеннойнеприязньюк единственнойродной внучке.Марта с какой-тоболезненнойпреданностьюбабке. Садовник,забывающийпро субординацию.Павильон смузами. Байкипро призрака.Цепочка смертей...Вот эта цепочка,пожалуй, единственнозначимый моментво всей истории.В поместье сдивным названием«Парнас» людимрут как мухи,а его хозяйка,вместо тогочтобы нанятьхорошего детектива,гоняется занесуществующимпризраком.

Ужена подходе кджипу Гримзамер, угрожающезарычал. Значит,почуял возлемашины чужака.Арсений тяжеловздохнул, готовяськ еще одномунеприятномуразговору.

— Мнеспустить псас поводка илиты сама выйдешь?— спросил онустало.

—Сама.— От машиныотделиласьтень, нырнулапод свет фонаря.

Марта!Почему-то онтак и думал.

— Яхотела с тобойпоговорить.

Унего сегодняславный вечер,все хотят с нимпоговорить.

—Говори.— Арсений потянулза ошейник,Грим послушноуселся у егоног.

— Этоже все из-заМакса, да? — Онаподошла такблизко, что онсмог почувствоватьзапах ее духов.— Ната считает,что Макса убили?

Ещеодна любопытнаяверсия. Проубийство внукаНата как разничего не говорила,зато слово«самоубийство»прозвучалоочень четко.

— Аего убили? —спросил Арсений.Ему бы не задаватьвопросов, емубы сесть заруль и предатьсямечтам о горячейванне, каминеи белом вине,но как можнопройти мимоСнежной королевы!Особенно когдаСнежная королевасмотрит такпросительно.

— Незнаю. — Мартатряхнула головой,и аромат духовстал чуть сильнее.— Я знаю толькоодно: в последнеевремя в нашемдоме творитсячто-то неладное.Год назад Натаупала с лестницы,— Марта перешлана шепот. — Травмапозвоночника.Ей сделалиоперацию, ноне совсем удачно.Ходить она несможет никогда.

—Несчастныйслучай. С пожилымчеловеком такоеможет запростослучиться.Оступилась,не удержалась...

— Речьидет о Нате, ане об абстрактномпожилом человеке!— В голосе Мартыпослышаласьзлость. — Ната— это кремень,она не оступается.

Авот с этимутверждениемАрсений, пожалуй,мог бы согласиться.Даже сидя винвалиднойколяске, Натапроизводилавпечатлениетвердо стоящегона ногах человека,как бы парадоксальноэто ни звучало.

— Ябыла в библиотеке,когда это случилось.Сначала я подумала,что бабушкабез сознания,а потом онаоткрыла глаза.Мне тогда показалось,что она испугалась.

— Ябы тоже испугался,если бы навернулсяс лестницы. —Он не хотелхамить Снежнойкоролеве, как-тосамо собойполучилось.

— Ейбыло оченьбольно, ей дажекололи наркотики,чтобы обезболить.— Марта словнои не расслышалаего сарказма.— Когда врачспросил, какона упала, Натадолго не отвечала.

—Думаешь,твою бабушкустолкнули слестницы?

— Яне знаю, чтодумать. Я знаютолько одно:ради любогоиз нас она, молчабы пожертвоватьсвоей жизнью.

—Любойиз вас — этолюбой из внуков?

— Да.Если Нату столкнулс лестницыкто-то из своих,она ни за чтобы не стала обэтом рассказывать.