– Это правда, что два трехтонных грузовика, нагруженных продовольствием, бесследно растворились на просторах Волыни?

– Это правда, товарищ майор, – подтвердил Губин. – Имела место халатность должностных лиц и солдат караула. Мы подозреваем, что бандеровцы переоделись в нашу форму. Подтвердить это некому, все мертвы. Пропали документы убитых солдат, бланки путевых и накладных листов, а также несколько печатей. Есть свидетели. Они видели, как колонна уходила за пределы складской территории. Выстрелов не слышали, все было тихо. Факт преступления вскрылся только утром. Самое невероятное, что машины не засекли ни на одном посту. Расследование, проведенное НКВД, результатов не принесло.

– Мистика, – сказал Шелест и усмехнулся: – Дьявол им помог, не иначе.

«Обычное предательство должностных лиц, – подумал он. – Схемы расположения постов ушли налево, а лес для бандитов – дом родной. В глухом урочище, если знаешь местность, можно спрятать хоть танковую дивизию».

– Давно служите в Возыре?

– Практически месяц, товарищ майор. Только немцев успели прогнать, на следующий же день в район вошел батальон по охране тыла. Взвод был дислоцирован на станции Мазовая, рота – в Возыре. Здесь серьезный транспортный узел и склады. Живем на вокзале, там оборудовали казармы. Получается, сами себя охраняем.

Капитану Губину были не чужды самоирония и самокритика.

– За месяц предотвратили несколько диверсий на путях, поджог здания вокзала, взрыв на главном пути. Раз десять вступали в перестрелки с бандитами. Потери боевиков – порядка дюжины, точнее подсчитать невозможно. Тела они уносят с собой, если могут. Потери роты за истекший месяц составляют двадцать восемь человек убитыми и пятнадцать – ранеными. Подкреплений не было, справляемся своими силами. Нехватка людей ощущается все сильнее. Если будет приказ, товарищ майор, то я выделю вам солдат. Но вы сами понимаете, что в этом случае ряд объектов останется без прикрытия.

Шелест задумался.

«Наша работа невозможна без войсковой поддержки. Рассчитывать в этом городе, похоже, не на что. Реальных штыков тут с гулькин нос. Из района пришлют – было бы требование, – но это потеря времени, ослабление режима секретности».

– Я слышал, проводились рейды против подполья, да?

– Так точно, товарищ майор! У капитана Кисляра есть толковые работники. Они накрыли несколько конспиративных квартир. Задержанных допросили и этапировали в район, но видных деятелей бандподполья там не оказалось. Неделю назад выявили схрон у Лозянки. Под кладбищем засели упыри. Рота НКВД из Ковеля их газом вытравливала. Не знали про запасной выход. Бандиты выбрались из-под земли и ударили в тыл. Настоящий бой шел. Удалось отрезать их от леса. Всех до единого уничтожили. Они сдаваться не хотели, дрались как черти. Там небольшая банда сидела – десятка два. А у наших полроты из строя выбыло.

Станислав отстраненно слушал капитана, выстраивал в голове предварительный план действий. Он отпустил Губина, когда того уже стало укачивать.

В «походном» отделе Смерша царило унылое молчание. Ситуация знакомая. Опять рассчитывать не на кого.

Сотрудники сортировали документы. Настя призналась, что у нее спина уже покрывается мурашками, хотя нервы в принципе железные.

Майора очень позабавило, как на нее смотрели Губин и Есаулов. Они явно не прочь были протереть глаза, помалкивали, но косили как зайцы. И почему, интересно?

– Нам тоже непонятно, с чего это, Анастасия Андреевна, – сказал Гальперин и украдкой подмигнул Шелесту. – В вас вроде нет ничего такого.

– Поддел, да? – Настя хмыкнула и спросила: – Кстати, Станислав Игоревич, мы еще долго будет сидеть в этих стенах, от которых уже тошнит? Мы от кого-то скрываемся? Пора бы перекусить, размять ноги. Я никак не пойму, за окном темнеет или в глазах?

Да, день промчался незаметно.

– Ладно, уговорили, – сказал майор и резко встал, чуть не опрокинув стул. – Хватит на сегодня. Надеюсь, нас все же покормят и уложат спать.

Тут как по мановению волшебной палочки явился капитан Кисляр, с ним солдаты с вещевыми мешками.

– Разрешите?

– Только вас и ждем, Федор Ильич. Что за переметные сумы? – Шелест кивнул на вещмешки, которые солдаты сгружали на пол.

– Виноват. – Кисляр заметно смутился. – Мы получили приказ поставить вас на довольствие. Это сухой паек в расчете на четыре дня. Завтра подумаем, постараемся организовать вам горячее питание. Работа солдатской столовой только налаживается, привлекаем гражданских, но поставки продовольствия очень… м-м… – Кисляр замялся, подыскивая нужное слово.

– Не ритмичные, – подсказала Настя. – Признайтесь честно, товарищ капитан, что гражданскому персоналу вы не доверяете, а сухие пайки трудно отравить.

– Ну, не то чтобы отравить… – Капитан решился, махнул рукой и проговорил: – На днях накормили взвод картошкой с мясом. Вроде все свежее было, и вдруг, как по команде, все войско понос сразил. Солдатам нужно службу нести, вверенные объекты охранять, а они из сортира не вылезают, облепили его как мухи. Повариха божилась, что всю душу вложила в готовку, использовала только качественные продукты, но у самой такая рожа была довольная!.. Ее отстранили, под арест поместили, но где другую взять?

– Да, опасно, – согласился Шелест. – Чаем хоть напоите?

– С чаем полный порядок, даже кофе есть, – обрадованно проговорил Кисляр. – Вернее, не кофе, а этот, как его?..

– Цикорий. – Настя уже устала подсказывать. – Цветочек такой голубенький. Вернее, корень его. Это не кофе, товарищ капитан, а фигня какая-то. Впрочем, ладно. Мы согласны на цикорий.

– Тогда пойдемте вниз, товарищи. Старшина Вахмянин как раз самовар растапливает, сапогом раздувает.

Около полуночи «ГАЗ-64», приписанный к отделу внутренних дел, въехал во двор заброшенной хаты, стоявшей на улице Лобной.

– Я подобрал этот дом со всеми мерами конспирации, – уверил своих гостей Кисляр. – В принципе не окраина, десять минут пешком до Загорской улицы. Но рядом пустырь, за ним лес, соседние дома тоже пустуют, так что соглядатаев не будет. Бандеровцы в этой части города не появляются, для них здесь нет ничего интересного. Дом принадлежал польской семье, расстрелянной бандитами в июле прошлого года. Участок окружает высокий забор. Двери прочные. В доме несколько комнат, чердак. Машину я вам оставлю. Ворота и двери запираются на ключ. Эту хатку я присмотрел давно. Для пущей безопасности в доме напротив разместятся мои сотрудники. Можете, конечно, ночевать в кабинете, товарищ майор, дело хозяйское. Но лично мне эта хатка нравится. Я и сам тут пожил бы. Решайте. Мои люди останутся, это, извините, мне решать. Звонили из штаба, приказали позаботиться о вашей безопасности ввиду важности вашей работы. А вообще обидно. – Капитан сокрушенно вздохнул. – Тут наша земля, Советский Союз, а мы вынуждены существовать на полулегальном положении. Вы не волнуйтесь, мы проверили, хвоста не привели.