В итоге они поняли друг друга. У меня сложилось впечатление, что визит этих людей не имеет ничего общего с законностью.

Да и сам разговор их показался странным, фальшивым и не имеющим никаких фактических доказательств. Поступили жалобы спустя несколько дней, как стало известно, что тайная канцелярия охраняла мою семью? Хм… попахивает ложью. Скорее, кто-то был сильно разозлён тем, что потерял огромную сумму денег на наёмников, чтобы те в итоге провалились.

Когда разговор был окончен, мы с парнями проводили незваных гостей.

— Ещё раз, господин Шагайн, извините за прошлый инцидент, — подал голос старец, который был доволен результатом разговора. — Не хотели оставлять после себя плохое впечатление. Мы лишь делаем, что нам говорят.

— И кто же вам такое говорит? — спросил я, подняв бровь.

— Это не имеет никакого значения, — помотал головой старик, пятясь и стараясь как можно быстрее убраться с моих глаз. — Вы, господин Шагайн, берегите себя.

Раздражает.

— Гуськом до машины доползёте, господа? — кинул я взгляд в сторону автомобилей.

— Ноги больные. Уважь возраст, — поморщился старик.

— Больные? — я поднял бровь. И улыбнулся, сделав шаг навстречу старику.

— Что вы себе позво… — не успел Ермолов возмутиться, как его трость уже была в моих руках.

Я осторожно открутил набалдашник и высунул его из трости. Оказалось, в ней был спрятан тонкий клинок. Признаюсь честно, не стал бы я этого делать, скажи он мне правду. Как бы они мне не нравились, это не давало повода для таких «издевательств». Вот только… эти рожи продолжали врать, словно гиены.

— Это для самообороны! — воскликнул он.

Я покивал, медленно и подробно рассматривая лезвие. Улыбнулся и вернул трость старику.

— Громовым пламенный привет.

Гости не подали виду, но аура обоих колебнулась с такой силой, что большего и не было нужно. На этом разговор закончился. Старик и его люди покинули район. Я проследил, чтобы они уехали, а потом вернулся к парням, которые уже с мрачными минами помогали старикам в работе.

— Вы в порядке? — спросил я, кинув на плечо оконную раму.

— Да. Я знал, что надолго нас там не задержат, — буркнул Гриша, складывая кирпичи. — Кому мы вообще нужны?

— Неприятные типы, — покачал головой Игнат. — Могли бы и повежливее нам об этом сказать. Уверен, Болконский даже не в курсе.

Я кивнул, в мыслях прикидывая. С одной стороны, ясно, что эти двое пришли не просто так. Они что-то искали. Для отвода глаз придумали эту затею с визитом. Определённо, посланы Громовыми. К тому же… Болконский брал парней не на постоянную работу, он и сам бы смог об этом сообщить. Ребята бы не расстроились.

Ещё экспертами какими-то представились. Думали, кто-то поверит в эту чушь?

Когда об этой истории узнал Сергей Болконский, признался сразу, что ни о каких жалобах не слышал. Притом работали Гриша и Игнат чаще всего в архивах, где не имели никакого контакта с посторонними людьми. На вопрос, мог ли направить жалобу кто-либо из коллег, он так же ответил отрицательно.

— Думаю, врагам твоим уже известно, что именно привело их к провалу в задании, — усмехнулся в трубку начальник тайной канцелярии. — Иначе никто не стал бы рыть под нас и выяснять, каким образом к нам попали безродные. Единственное, больше такое не сработает. На ошибках учатся даже профессионалы. В следующий раз будут знать, что у тебя есть голова на плечах.

Я улыбнулся.

— И сколько ещё таких ошибок они допустят, чтобы понять, что я им не по зубам?

— Ох, Шагайн. Кто бы знал? — вздохнул Болконский.

— В любом случае, не препятствуйте увольнению ребят, — попросил я. — Это было в секрете, сейчас смысла нет. К тому же, у меня всегда найдётся для них работа. Семью ведь нужно кому-то кормить, пока меня нет.

— Как скажешь, — не стал спорить Болконский. — Скажи, что насчёт встречи с преступниками? Всё ведь в силе? Ты готовишься?

— Разумеется, — кивнул я. — Как и договаривались. Единственное, я бы хотел сделать так, чтобы о моём допросе никто ничего не узнал. Хотя бы в первый день. Такое возможно?

Болконский задумался на секунду.

— Учитывая то, что под нас копают, это будет тяжело, — осведомил он. — Да и моя позиция с каждым шагом в сторону конфликта с Дарьей Громовой слабеет. Понимаю, у неё кишка тонка заявиться ко мне с претензией, почему защищаю тебя, но рано или поздно она не выдержит.

— Выдержит, поверьте, господин Болконский, — усмехнулся я. — Эта женщина потеряла куда больше, чем планировала. И чем дальше она будет гнуть свою линию, тем больше гаек мы закрутим.

— С этим не поспоришь, — согласился Болконский. — Хорошо. Я отключаюсь. Жду тебя в воскресенье. Попытаюсь разобраться с тем, чтобы ты провёл допрос анонимно.

— Спасибо, господин Болконский. До встречи, — я отключил мобильник и вернулся к своим делам.

* * *

Неделя пролетела быстрее, чем я хотел. Всё свободное время тратил либо с семьёй на стройке, либо в отеле с Екатериной. Перед сном медитировал, восстанавливая силы, а позже спал без задних ног. Между тем, я навёл некоторые справки о людях, что приходили к нам. Действительно, те имели какую-никакую власть и считались аристо, вот только это не исключало их контакта с Громовыми.

В понедельник, седьмого сентября, я отправился в главную штаб-квартиру тайной канцелярии. Там меня встретил Дмитрий Титов — главный помощник Сергея Болконского. Он сопроводил меня мимо охраны, сделал запись, что я прибыл по делу, и повёл по коридорам в сторону выхода во внутренний двор. А затем мы пошагали до корпуса, где располагался следственный изолятор.

Меня пропустили через пункт досмотра, а через десять минут я уже сидел в просторном помещении, по центру которого стоял вытянутый стол.

Ко мне привели всех участников покушения. Их было шесть человек, каждый был с мешком на голове. Они молчали, не показывали эмоций и вселяли жуть. Когда жандарм разрешил мне делать то, что хочу, я встал из-за стола и пошагал к преступникам. Начал поочерёдно подходить к каждому и смотреть на их закрытые мешками лица.

Первый ничего не вызвал во мне. Второй тоже. Но вот когда я подошёл к третьему, внутри забурлила родовая «прана».

Та внезапно взвыла «Сожри!», и тогда я сделал жест рукой.

— Уведите всех, этого оставьте.

Жандарм кивнул, начал выводить не нужных мне людей, а когда остался только один из них, с его лица сняли мешок. Преступник сначала морщился, озираясь по сторонам, а затем увидел меня перед собой.

— Ну, здравствуй, господин Мартынов, — моя улыбка расползлась по губам. И чем больше искреннего изумления под каменным лицом «профи» я находил, тем сильнее улыбался.

Документы этого человека собрали жандармы, поэтому мне было не так сложно узнать его фамилию. Странно, но в делах этого человека из преступлений числились только мелкие делишки. Он был хорош. Действительно хорош. Стоило посмотреть ему в глаза, как я это понял.

— Ничего, что мы сразу на «ты»? — спросил я. — После того, как ради меня было построено столько коварных планов, я не могу считать тебя чужим.

— Шагайн, — странно, но мужчина улыбнулся в ответ. — Ай, хоро-ош. Какой краса-авец. Чувствуется кровь знатного рода внутри.

— Да, я хорош, — усмехнулся я. — Спасибо. Признать честно, думал, ты будешь молчать и мотать головой. А ты оказался вполне разговорчивым. Может, мне попросить, чтобы тебя отпустили? Подумаешь, напал на кучку бомжей, на которых мне вообще плевать с высокой горы. Кому какое дело до этого мусора?

Мартынов опустил взгляд, улыбнулся и начал смеяться в голос. Громко и искренне. Поднял на меня глаза.

— Так отпусти, — снова улыбнулся он, вытянув замкнутые в наручники запястья.

— Только пообещай, что не тронешь, ладно? — я встал на ноги. — И никому не говори, что я купил бомжам район, чтобы показаться перед бывшей девушкой, госпожой Августиновой, добрым и хорошеньким. Знаешь, я ненавижу своего брата Юру, он у меня всё забрал…

Чем дольше я говорил, тем меньше искренности было в улыбке Мартынова.

—…он у меня всё отнял, веришь? — я подошёл ближе к преступнику и взял ключи. — А я ведь был наследником Громовых. Папа меня очень любил. София была почти моей! А из-за какой-то ошибки они со мной вон как обошлись. Это всё Юра подстроил, он мне завидует, зуб даю! Было бы так круто, если бы такой профессионал, как ты, начал