— Большой сюрприз. И возьми вещи на несколько дней. Щетку там, нижнее белье, косметику. Что вам там нужно, бабам?

— Просила бы повежливее, — цежу сквозь зубы, — и не поеду я никуда, Басманов! У меня дела.

— Какие у тебя дела? — вкрадчиво.

— Свои. Личные! Отстань, Рустам.

Тогда, понизив голос, дьявол пригрозил:

— Ты ничего не перепутала, родная? Значит, так: не сядешь в эту машину, за тобой приедет другая. Но тогда уже дверь в квартире снесут. Затолкают в машину, даже если ты сейчас в чем мать родила ходишь. И все равно ко мне привезут.

В трубке раздаются гудки. Басманов разозлился не на шутку. Значит, от врачей он уже сбежал…

Ждать, пока дверь снесут, мне не хотелось. Я начала собирать вещи и надеялась дождаться брата. У меня было полчаса.

Зубная щетка, белье, косметика… вот же дьявол. Знает все откуда-то.

К минуте, когда водитель Рустама поднялся за мной, брат дома так и не объявился. Я закрыла квартиру.

И нехорошее предчувствие сопровождало меня всю дальнейшую дорогу.

— Госпожа Басманова, Рустам Эльдарович передал вам это. На середине пути вы должны воспользоваться его подарком.

Я едва не поперхнулась — было бы только чем.

И с удивлением воззрилась на водителя.

— Госпожа Басманова? Я не жена вашему Рустаму Эльдаровичу.

— Простите. Вероятно, я что-то перепутал.

Голос водителя прозвучал растерянно.

Наши взгляды пересеклись в зеркале заднего вида, а через несколько секунд в своих руках я обнаружила тонкую черную ткань.

Снова глаза закрывать?

Боже, Басманов! Ты меня на тот свет отправишь!

В этот раз я даже не стала загадывать, какая участь меня ждет.

С гулко стучащимся сердцем я добровольно завязываю себе глаза, последний раз кинув взгляд в тонированное окно. Я сделала контрольный звонок, но Максим так и не ответил.

Тем временем человек Басманова уверенно увозил меня все дальше и дальше от моего дома.

От дома, в который мне больше не суждено было вернуться.

— Быть моей — значит, выбирать меня. Не брата, а меня, родная. Быть верной — означало тоже выбирать меня.

Я не любила сюрпризы. А Рустам постоянно их устраивал.

В этот «сюрприз» на моих глазах снова была легкая ткань. В плотности не было нужды, ведь вокруг царила и без того мрачная атмосфера. Вместе с непонятными словами Басманова эта атмосфера стала накаляться, но я не поддавалась панике. Старалась — не поддаваться.

Почему он снова заговорил о моем брате я не имела понятия. Но каждое столкновения родного человека с этим дьяволом приносило мне боль, вот и сейчас меня слегла покачивало от волнения.

И еще кое от чего. Все время, что меня вели к Басманову, все вокруг слегла шаталось, и я — в том числе. Благо, что держали меня крепко. Долго держали, прежде чем меня привели к Басманову. Словно он специально доводил меня до кипения, заставляя столько ждать.

Что там, французского повара из самой Франции он ждал? В чем была необходимость держать меня несколько часов в каком-то темном помещении? Где все слегка качалось… словно мы плыли на корабле.

— Я говорила тебе, что не люблю сюрпризы?

Голос мой подводит — хрипит. И дрожит немного.

— А я говорил, что никогда не причиню тебе вреда?

— Нет, — пожимаю плечами.

И тогда совсем рядом я чувствую его дыхание. Буквально на виске. Рустам смотрит на меня сверху вниз, я чувствую его полный желания взгляд. Все чувства были вполне осязаемыми. Обострилось за несколько часов в кромешной темноте.

Басманов словно меня проучивал. Но за что?

— Тогда говорю сейчас. Не бойся меня, родная.

Легким движением руки Рустам снимает мою повязку. Удивительно, но я не чувствовала угрозы от Басманова. Для себя не чувствовала. А вот для брата… к чему Басманов сказал эту фразу про верность?

Боже…

Все мои мысли тормозятся, едва я снова обретаю способность видеть. Едва бросаю взгляд на единственный источник света.

Из иллюминатора открывался вид на воду… из корабля? Из теплохода? Из яхты?

Что это, черт возьми?

Где мы?!

— Дьявол… — выдыхаю шумно, — дьявол, только не говори, что мы… мы на воде?!

Я не вижу ничего кроме иллюминатора. Там еще светло, но постепенно начинало смеркаться, и вода оттого казалась почти черной. Ночью точно будет зрелище. Темная гладь воды будет завораживающе биться об иллюминатор…

Вот, почему меня качало. Можно было догадаться, пока сидела в ожидании, но страх затопил способность трезво мыслить.

Рустам любит зрелища. И для меня их постоянно устраивает.

— Ты сумасшедший, Басманов! — мой голос предательски дрожит.

Басманов отступает, позволяя мне рассмотреть поближе. Меня немного качает, пока я добираюсь до окошка. Руки сами касаются холодного прочного стекла. Мне страшно и волнительно одновременно. Я никогда не путешествовала, даже на речной прогулке никогда не была. И кают не видела, а здесь…

Здесь тишина, никаких тебе песен и пассажиров в соседних каютах. Никакого шума и здесь никто не помешает.

Это мысль заставляет мое сердце биться чаще.

— Мы… мы одни здесь, да? — шепчу завороженно.

— Как хорошо ты меня изучила, — хмыкает Басманов, — не люблю людей.

Киваю медленно:

— Ты любишь одиночество. Уединение.

Недолго думая, спрашиваю с опаской:

— Капитан хотя бы на месте? Или жизненно-необходимый персонал ты тоже не любишь?

Дьявол смеется. Тихо смеется и маняще. Басманов утягивает меня на мягкую поверхность, положив тяжелую руку мне на талию. Лишь сейчас замечаю, что мы в большой просторной каюте. Помимо бескрайней воды за иллюминатором здесь есть кровать, бар и все остальные удобства.

Басманов меня обнимает. Просто обнимает, позволяя насладиться умиротворением и звуками воды, которая ритмично билась в прочное стекло.

— А если стекло разобьется? А если нас затопит? Мы так низко… Здесь есть каюта повыше?

— Хочу здесь. Вода нравится мне. Если затопит, будем как в Титанике, — усмехается мне в висок.

— Не получится, как в Титанике.

— Ты за мной не вернешься? В шлюпку сядешь и поминай как звали?

Я ухожу от ответа.

На столике все приготовлено заранее. Мороженое с двумя ложками и аппетитная еда, явно приготовленная французским поваром, которого я ждала два часа в другой каюте. Круассаны разложены на красивой тарелке, рядом аппетитно разлит соус, другое блюдо было мне неизвестным. Что ж… надеюсь, ожидание того стоило?