Странно заканчивать прощальное письмо вопросом, но значения этому я не придала. Никакого тайного послания между строк в письме не ощущалось, я уверена в этом. Все сухо и по факту, Карина твердо поставила точку.

Точнее, вопросительный вопрос…

К черту. Не мое это дело, я сделала все, на что имела права.

После поездки к Рустаму в клинику на душе было неспокойно вот уже несколько дней.

Я вертела в руках картонную коробку, купленную Максом, и не могла решиться на это. не могла решиться сделать тест и поставить все точки над «и».

Я оттягивала неизбежное, ссылаясь то на плохое самочувствие, то оправдывая себя тем, что от волнения снова может закружиться голова.

— Не делай этого, Полина. Сейчас будешь нервничать, еще упадешь от переживания. Тебе это нужно? — шепчу в раздумьях, говоря сама с собой.

Сейчас я очень жалею о том, что у меня нет той самой болтливой подружки, которая бы заставила меня сделать этот чертов тест, а потом бы — радостно или не совсем — утешала бы меня.

Мы с братом остались одни, когда мне было 14 лет. Именно тогда я потеряла свою единственную подругу Наташу, потому что сильно отдалилась от общества. И от нее в том числе. Я замкнулась в себе, растеряв всех друзей, и к университету я стала совсем не общительной девушкой. Привыкла быть одиночкой.

Но появился Миша, который разделил мою жизнь на до и после. Это еще одна причина, по которой я ценила Мишу и все, что он сделал для меня: именно он вытащил меня из болота одиночества. Это он сделал меня той бойкой девушкой, которая так зацепила Рустама Басманова. До встречи с Мишей я была другой. Серая, унылая и каждый день прокручивающая трагедию всей жизни в своей голове. Он научил меня жить дальше, пока брат зарабатывал деньги и поднимал нас с колен.

Интересно, что бы сейчас сказал Миша?

Думаю, это звучало бы так: «Хватит терять время, детка, и сделай уже это!».

В полной тишине я разрываю коробку. Резко, лишая себя права передумать. Это неизбежно, Ковалева. Не возвращайся к той неуверенной Полине. Сделай то, что должна. Как Миша учил — без лишних раздумий. Он не зря учил тебя быстро принимать решения.

Я выполняю все, как в тумане. С гулко бьющимся сердцем и руками трясущимися. Внутри уверенная, внешне — на мандраже. Это ведь у всех так, да?

Я следовала инструкции и ждала вердикта.

Еще тишина в квартире нагнетала обстановку. Интересно, Максим уже прочитал письмо? Конечно, прочитал. Шел второй час, как я сижу в туалете и уговариваю себя сделать тест. Пытаюсь настроиться на позитивный лад. Позитивный — это ведь одна полоска, да? А негативный — две?

Или ребенок — это всегда хорошо?

Только не в случае с Басмановым, который на войну с Волгоградом идет. Страшно иметь ребенка от мужчины, который готовится к войне. К кровопролитной, братской. Страшно иметь ребенка от дьявола.

— Все. Достаточно. Теперь наберись смелости и посмотри… — шепчу тихо.

Резко открываю глаза.

Фокусирую взгляд.

И резко поднимаюсь с колен.

В глазах резко темнеет, и мне приходится схватиться за край раковины.

Правда — она ведь всегда жестокая, верно?

На гнетущих ногах я подхожу к двери. Холодными пальцами отворяю щеколду и выхожу из ванной.

— Максим? — шепчу тихо.

Слегка пошатываясь, бреду к его спальне. Аккуратно, по стеночке.

Чего же ты такая впечатлительная, Полина?

— Максим, ты дома? — уже громче.

Толкаю дверь в его спальню, держа чертов тест в дрожащих пальцах. Максим подскажет, утешит. Мне больше не к кому идти за помощью. Нет у меня той болтливой подружки Марины…

— Максим?

Я замолкаю, глядя прямо перед собой. Замолкаю резко, обрывая себя на слове. Максима в комнате не было. Вмиг я поняла, что его вообще не было в квартире.

И в надежде увидеть брата я вижу совсем другое. А еще за спиной ветер завывает… через дверь, которая почему-то не заперта.

Я обняла себя за плечи, оглядевшись вокруг. В комнате брата все выглядело так, словно Максим покидал квартиру в спешке. Стул лежал перевернутым, а смятый конверт, в который было заточено письмо, валялся рядом.

Только письма самого нет. Как и брата.

Я закрыла входную дверь, перед этим выглянув в подъезд. Никого. Тишина. Брат сбежал — от себя, от меня, от правды.

Я уже не удивляюсь его поведению. Максим изменился и стал менее ответственным. Об этом говорят и бутылки спиртного, разбросанные в его спальне, и его вспыльчивое поведение. Отец с мамой точно бы не гордились тем, в кого он сейчас превратился. Но про родителей Максиму лучше не говорить. Это наше общее больное место.

— Я дам тебе время подумать. Но я уберегу тебя от нее, Максим, — обещаю сама себе.

Под невеселые мысли я пытаюсь отвлечься. Загружаю многочисленные бутылки в мусорный пакет, собираю разбросанные вещи Максима в аккуратную стопку и напоследок вытираю пыль с портрета отца. Максим был сильно привязан к нашему папе. После авиакатастрофы мы с братом долго приходили в себя.

Тогда, в 14 лет мне впервые довелось выносить стеклянные бутылки из комнаты Максима. Но однажды он встал и поднялся на ноги. И меня поднял.

А теперь я боюсь, что Карина вновь погубит Максима. Погубит уже безвозвратно.

С этими мыслями я решительно набрала номер брата, но вместо ответа я получила от него сообщение:

«Мне нужно успокоиться и все обдумать. Не лезь, Полина».

Я нахмурилась. Слишком странно и неправдоподобно, чтобы быть правдой. Но последнее предложение точно отражало фразу Максима, которой он нагрубил мне, когда я пыталась успокоить его.

Что же, вполне закономерная реакция.

Он успокоится и придет в себя. Брат обязательно вернется и станет тем уравновешенным человеком, каким он был раньше. Почему же он так зациклился на Карине? Даже удивительно…

Не успела я вновь погрузиться в свои проблемы, как телефон в руках завибрировал.

Басманов…

— Рустам? Я как раз думала навестить тебя…

— Ты думаешь, я там месяцами как на курорте находиться буду? Нет уж. Не придется меня больше навещать, красавица. Я сам тебя забираю.

— Что?

Я нахмурилась. Меня потянуло к окну, и не зря.

В голосе Рустама послышалась едва не угроза. Или мне показалось? Агрессия, власть и еще что-то… горячее, адское, напряженное. Мне стало не по себе.

— Подойди к окну. Видишь машину? Это мой водитель. Собирайся, он привезет тебя ко мне.

— Снова сюрприз? — затаиваю дыхание.