class="p1">Друзья были голодные, хотелось пить и особенно спать, но никто им этого пока не предлагал.

В кабинете комендатуры сидели за столом трое в военной форме с петлицами внутренних войск МГБ. Усадив на табуретки лицом к ярко светящей лампе, лейтенант выложил вещмешки перед сидящими и удалился, козырнув на прощание. Во главе стола присутствовал не выспавшийся полковник с одутловатым от пива лицом. Он хмуро оглядел незнакомцев и кивнул своим помощникам, чтобы те развязали сидоры.

Майор, копающийся в мешке Егоровича, уставился на соседа, такого же майора с красными петлицами, и озадаченно почесал затылок.

- Что там, недовольно полюбопытствовал полковник, отхлёбывая чай из гранёного стакана.

- Н… не знаю, товарищ полковник. Вам лучше самому взглянуть. – И вывалил всё содержимое на стол.

При виде разноцветных глянцевых журналов, газет не того формата и прочих изданий, датируемых непонятно каким для него годом, полковник пришёл в крайнее изумление. Ни дать, ни взять – шпионы. Но более всего его изумил непонятный плоский прибор с грудой дисков, на которых были изображены голограммные рисунки с названиями фильмов.

- Что… это?

Егорович старался сохранять спокойствие, в то время как Сергея колотил озноб.

- Откуда… это? – вытаращил он глаза на диковинные предметы.

Егорович, сохраняя хладнокровие, ответил, как можно более непринуждённо:

- А мы, товарищ полковник, из БУДУЩЕГО.

Сергей едва не сполз с табурета.

№ 27.

…Их допрашивал лично товарищ Берия Лаврентий Павлович.

Ни Власик, личный охранник Сталина, ни тем более сам Хозяин ещё, разумеется, не знали, какая «рыбка им попалась в невод».

Власик Николай Сидорович после непонятного звонка от какого-то полковника комендатуры находился в стадии раздумья: «Псих? Вроде, по голосу нет. Хотя орал что-то в телефон насчёт шпионов, пришельцев из… чего? Из БУДУЩЕГО? Может, нажрался, мать его? Какое ещё, к чёрту, БУДУЩЕЕ? Как Хозяину докладывать?»

Николай Сидорович на всякий случай отдал распоряжение пропустить полковника с его «уловом» на территорию Ближней дачи: если выяснится, что тот псих, то дальше второго оцепления охраны его не пропустят.

Однако полковник комендатуры отчего-то не появлялся. Власик прождал ещё полчаса, общаясь с Валечкой Истоминой, заведующей всем хозяйством на даче в Кунцево, затем, пожав плечами, удалился к себе, сделав вывод, что тот полковник действительно был психом. Снял сапоги, расстегнул генеральский китель и заснул прямо в кресле, ожидая вызова Хозяина.

Берия же в это время, после того как ему доложили подслушанный по телефону разговор полковника с Власиком, уже беседовал с друзьями, перехватив тех по дороге к Ближней даче. Группа особистов бесцеремонно остановила машину полковника, выдернула оттуда ничего не понимающих путешественников, втолкнула в соседний «воронок» и, прихватив с собой на Лубянку полковника, так же резко ретировалась, как и появилась. Отныне о начальнике комендатуры станции «Лосиноостровская» можно было забыть, как, собственно, и о тех двух майорах, что присутствовали при обыске, как, собственно, и о лейтенанте с патрулём. Всех заточили в камеры быстро и без особого шума: позже разберутся, кто из них продолжит своё существование в лагерях, а кого пошлют в расход во имя государственной безопасности страны.

Абакумов и начальник охраны Лубянки тоже присутствовали на допросе. Поверхностно осмотрев вещи задержанных, они пришли к выводу, что им действительно попался незаурядный случай, никак не вяжущийся со шпионской деятельностью привычной им вражеской агентуры. Тут было что-то иное. Странное и непонятное.

Поблёскивая пенсне, в дальнем углу в тени сидел сам товарищ Берия, а допрос вёл приглашённый им научный сотрудник университета, облачённый в капитанский мундир сотрудника МГБ.

В кабинете третьего этажа под землёй Лубянки было накурено. Офицеры менялись, осматривали с удивлением вещи незнакомцев, уходили, приходили новые, а Сергей с Егоровичем всё стояли и стояли, поскольку сесть им запретили, ссылаясь на то, что ещё неизвестно кто они – засланные шпионы или…

Вот тут мнения присутствующих кардинально расходились.

Уже два часа шёл допрос. Лампа светила им в лицо, они были голодные и валились с ног, что называется, прямо на глазах. Вещмешки вывернули прямо здесь, на столе. Диски, газеты, журналы, DVD-проигрыватель и прочие «шпионские приспособления» осматривались, ощупывались, и чуть ли не пробовались на зуб.

- Мы из будущего, товарищ народный комиссар внутренних дел, - в который раз повторял Егорович, глотая пересохшим ртом вязкую слюну. – Присланы специально в вашу эпоху для обоюдного сотрудничества. У нас есть предписание захватить кого-нибудь из вашего высшего руководства с собой в НАШЕ время. На месяц. Затем его доставят обратно сюда с технологиями будущего…

Слова давались тяжело, ноСергей чувствовал себя и того хуже, поэтому объяснять суть их пребывания в ином времени приходилось старшему по группе. – Через месяц нам отправляться назад, и мы можем кого-то из добровольцев взять с собой.

- Куда? – осведомился Абакумов.

- В будущее.

Наступила гнетущая тишина. Было слышно, как по коридорам подземной Лубянки прохаживаются часовые, делая двадцать шагов в одну сторону, затем, круто развернувшись, в другую. Сергей это подсчитал. Отчего-то в голове стало пусто, и только подсчёт шагов держал ещё измученное тело на ногах.

Из угла послышался вкрадчивый голос Берии. Коверкая русские слова на осетинский манер, он с любопытством спросил:

- А почему вас заслали именно к нам.

Егорович отвернулся от слепящей лампы, подобрался, вытянулся в струнку и ответил в темноту:

- Этот вопрос, товарищ народный комиссар внутренних дел, нужно задавать нашему начальству.

- А кто ваше начальство?

- Тоже в Кремле, - подбирая слова, пояснил Егорович, - только сорок лет спустя.

Вновь воцарилась долгое молчание. Сотрудников и офицеров выпроводили из кабинета, остались только Абакумов, два генерала, научный консультант и сам Берия. Принесли стулья, дали напиться, и друзья, наконец, смогли присесть.

- Абакумов! – раздался голос Берии.

- Я, товарищ народный комиссар.

- Этих двоих накормить, привести в более-менее подходящий вид, дать два часа отдохнуть и подготовить к поездке. Через, - он бросил взгляд на огромные настенные часы с маятником, - два с половиной часа едем лично к товарищу Сталину. В Кунцево. Всё ясно?

- Так точно, Лаврентий Павлович.

- Остальных, кто заходил в кабинет и осматривал вещи незнакомцев – немедленно изолировать и список мне на стол.

Абакумов отдал какие-то распоряжения по телефону и выскочил в боковую дверь.

Берия поднялся и, не удостоив друзей даже взглядом, вышел в потайную комнату, скрывавшуюся до этого за панелью географической карты мира во всю ширину лакированной стены.

Друзья остались одни.

Что-то жуткое, неизвестное и по своей сути зловещее витало в воздухе…

№ 28.

Среди густого,