Минут двадцать пять мы шагали до моего подъезда, непринужденно болтая о всякой ерунде, хотя я точно знала, что от метро до моей скромной обители быстрым шагом ровно четыре минуты. Я тащилась, как больная радикулитом черепаха, оправдывая себя высокими шпильками. Рафа не возражал занизить свою скорость и идти рядом со мной. Когда мы вошли в темный подъезд с одной-единственной горящей лампочкой на втором этаже, в кармане у моего провожатого запиликал сотовый.

– Алло. А-а-а, привет, – услышала я его приятный голос и могла поклясться, что при этом его лицо растянулось в довольной улыбке. Рафа шел сзади меня, и его поступь стала даже медленнее, чем моя.

– Конечно, хорошо. Во сколько ты будешь дома?

Я шагала по ступеням в своих великолепных туфлях и ненавидела весь мир. Что-то мне подсказывало, что звонила ему не мама и не приятель-стриптизер. Звонила ему девушка, потому что таким заигрывающим и заискивающим тоном говорят только с девушками, а именно со шлюхами и проститутками. Мне уже было показалась, что мы могли хорошо поладить. Как будто я успела растопить лед в его замороженных глазах. Вроде он перестал воспринимать меня как бывшую клиентку, а увидел во мне молодую интересную девушку…

– Ясно… Во сколько мне приехать?

Какая же я идиотка! Вот так мне и надо! Дура самая натуральная! Раскатала губу! Нашлась тут, Дженнифер Лопез! У него, наверно, девок вагон и маленькая тележка, а я уже стала подбирать покрой свадебного платья… Дура! Слышите вы, Варвара Сергеевна? Дура…

– Да, я тебя тоже. – Рафа спрятал телефон и нагнал меня на седьмом этаже.

Чтоб у твоего телефона экран треснул, в приливе злости и обиды подумала я, доставая из сумочки ключ от квартиры.

– Это была Кристина, – сообщил Рафа.

В тот момент мне было совершенно все равно, которая из его девок только что соизволила позвонить моему Бонду. Все, что мне хотелось, это принять ванну и забыть обо всем этом кошмаре, который случился сегодня вечером.

– Кристина – девушка Славы, – спокойно разъяснил Рафа, видя, что я не поняла, о ком он упомянул.

– А, – протянула я, внезапно почувствовав себя невероятной злыдней. – Что она хотела?

– Чтобы я завтра приехал к ней забрать удачные фотографии Славы. Мне нужно передать их Илоне Давыдовне для памятника. Кристине нужно быть на работе не позже 12, я буду у нее в десять.

– Понятно, – я стыдливо опустила глаза в пол. – Мне бы хотелось с ней познакомиться.

Рафа посмотрел на меня пристальным, изучающим взглядом.

– Завтра в полдесятого буду ждать у твоего подъезда. Не опаздывай.

Через секунду он испарился, а я даже не успела сказать спасибо за то, что он так мило сопроводил меня до порога моей квартиры. Если бы не столь печальный повод, я бы подумала, что он назначил мне свидание.

Из-за того, что воскресенье было довольно волнующим и неординарным, а также глубоко грустным и удручающим, заснула я быстро, но всю ночь вертелась, как будто мой матрас был напичкан иголками и гвоздями. Мне то и дело мерещился Славка, довольный и улыбающийся, и даже во сне я не могла отделаться от вопроса, почему его жизнь прервалась так рано и неожиданно.

Будильник зазвенел в полдевятого. Пару минут я просто смотрела в белоснежный потолок, а потом потащилась в ванную. Выглядела я так, будто всю ночь занималась тяжелым физическим трудом: глаза были красные, лицо опухшее, а волосы торчали во все стороны, как у пациентки дурдома.

Я пожала плечами, решив, что карма есть карма, и поплелась на кухню за бодрящим кофе.

Через час я была готова и выглядела гораздо лучше, чем через три минуты после пробуждения. Солнышко уже потихоньку выкатывалось на небо, освещая еще прохладные после ночи улицы. Птички проснулись вместе со мной, а дворовые коты уже вовсю горланили у меня под балконом и даже где-то в подъезде.

Макияж я решила сделать легким и почти незаметным, стараясь наложить как можно меньше туши. Как показывает жизненный опыт, чем больше красишь ресницы, тем выше шанс, что сегодня вечером будешь рыдать как беременная баба, которая не в силах сдержать свои разбушевавшиеся гормоны. После того как на моем лице постепенно появились глаза, ресницы и губы, я натянула свои любимые джинсы с дырками на коленях и трикотажную футболку от «Морган». Проделывая все эти манипуляции, я думала, что сейчас познакомлюсь с девушкой, которая, несомненно, любила Славу. А теперь, когда его нет, она чувствует себя потерянной и разбитой.

Какими словами я могу ее утешить и дать понять, что в нашей жизни есть место не только счастливым, но и трагическим минутам тоже?

У меня в сумке зазвонил сотовый. Я вытащила телефон, отметив, что номер был мне незнаком, и поднесла трубку к уху.

– Варвара, – услышала я приятный голос Рафы и на пару секунд потеряла способность говорить, – я внизу. Спускайся, когда будешь готова.

– Ага, – только и смогла выдавить я.

Я изумленно уставилась на сотовый, благодаря Бога за то, что люди выдумали такую чудесную вещь. Но откуда у Рафы взялся мой номер? Надо будет спросить.

Повесив сумку на плечо, я в прямом смысле встала перед выбором. Напротив меня стояли мои драгоценнейшие туфли от великого Маноло и белые (когда-то они были белые, теперь скорее серовато-бурые) кроссовки на высокой подошве. Я мысленно извинилась перед «бланиками» за то, что сегодня им весь день придется скучать в одиночестве, и быстро зашнуровала кроссовки. Выглядеть красиво мне хотелось больше всего, но отмачивать онемевшие от боли в суставах конечности у меня не было никакого желания. Пусть ботинки от «Найк» не такие элегантные, зато завтра я буду в состоянии передвигаться без помощи костылей.

Рафа сидел за рулем своей темно-синей «Тойоты» и не отрываясь следил за дверью подъезда. Разумеется, все его мысли были обо мне и о том, когда я уже спущусь вниз. Я, как настоящая леди, немного помедлила с выходом, заставив Бонда прождать меня около семи минут после того, как он мне позвонил. Не могла же я показаться на улице уже через три секунды! Хотя не скрою, я жаждала увидеть моего «шпиона» всю ночь и отсчитывала эти семь минут так тщательно, как будто от этого зависела моя жизнь.

Правильно рассчитывая на то, что Рафа внимательно смотрит на вход в подъезд, я, запустив руку в волосы, удостоверилась, что они ниспадают на мои плечи, как у какой-нибудь греческой богини, и элегантно выплыла на улицу.

Рафа еле заметно улыбнулся, наконец-то завидев свою копушу-пассажирку, и, бросив мне сухое «привет», когда я села рядом, завел мотор.

– Откуда ты знаешь номер моего телефона? – вспомнила я и приоткрыла окно, чтобы ветер красиво и эффектно раздувал мне волосы, как в старом голливудском фильме.