– Может, тебя подвезти? Я на машине, – предложил Рафа, присев на диван рядом со мной.

– Спасибо, я сама, – махнула рукой девушка и надела вельветовый пиджак, что висел на спинке кресла, – на метро… привыкла.

– Кристина, – как можно вежливее произнесла я, – а Слава говорил тебе о своей матери?

– О тете Вале?

Мы с Бондом переглянулись. Значит, нет. Значит, Калинин решил, что пока о Юсуповой рассказывать никому не следует. Да и хотел ли он, чтобы другие узнали о том, что его всю жизнь воспитывали чужие люди, когда родная мать жила где-то неподалеку? На этот вопрос ответить не сможет никто, кроме самого Славы.

Рафа снова поднялся, и я последовала его примеру. Визит закончился, настал момент прощания.

Кристина проводила нас в прихожую, где около шкафа на полу стояла коробка из-под обуви.

– Вот, – девушка несмело протянула коробку Рафе, – тут фотографии. Самые лучшие. Я вчера перебрала… там еще кое-какие личные вещи Славы: часы, записная книжка, бритва…

– Разве ты не хочешь оставить их себе? – как обычно, не вовремя встряла я.

– Нет, – честно ответила Кристя и устало потерла переносицу, – не могу их видеть. Не сейчас…

– Спасибо, – поблагодарил Рафа и еще раз обнял девушку, – пока. Обещай звонить, если что.

– Хорошо.

– Пока, – помахала я рукой и вышла на площадку за Рафой.

Без слов мы дошли до машины. В моей голове крутился целый хоровод мыслей. О том, как иногда трудно бывает пережить трагедию и кажется, что мы больше никогда не узнаем счастья и не улыбнемся. В такие минуты мы не хотим знать, что по прошествии времени все же смиримся с утратой и поймем, что жизнь продолжается. Каждый по-своему справляется с горем. Одни пьют в вялых попытках забыться. Другие окунаются в воспоминания, не выпускают из рук старые фотографии и часами смотрят семейное видео. Третьи смело смотрят в лицо трагедии и понимают, что теперь ничего не изменишь и единственное, что можно сделать, – это продолжать жить дальше и не забывать о покинувших нас любимых и родных.

Еще я думала о Рафе и о том, как он преобразился. У каждого из нас много сторон, ролей, масок, которые мы надеваем в разных ситуациях. До этого я знала Рафу в роли стриптизера и нового знакомого, теперь я узнала его как близкого друга. Видела, как его настороженный и хмурый взгляд оттаял и подобрел, как улыбнулись его глаза, когда он обнял Кристину, чтобы помочь ей успокоиться. Как сильно он переживает, что реально ничем не может помочь бедной девушке.

Когда машину тихонько качнуло перед очередным светофором, я очнулась от своих мыслей и завертелась по сторонам.

– А куда это мы едем?

– Ко мне, – простодушно ответил Рафа, как будто это было очевидно, – или у тебя есть дела?

– Нет, – пробурчала я себе под нос, – с этого дня у меня отпуск.

– Я знаю. Вчера твой парень об этом упомянул.

– Он не мой парень, – почему-то вырвалось у меня. Я прикусила язык, но уже было поздно.

– А мне показалось иначе, – без всякой интонации произнес Рафа и надавил на педаль газа.

– Мы встречаемся иногда, когда есть время и желание, – медленно ответила я, продумывая каждое слово. В конце концов, почему я обязана рассказывать Бонду про мою личную жизнь? Я не делаю этого даже родной матери.

– И давно длится это «иногда»?

Я искоса взглянула на Рафу. Что это – искренний интерес или желание поддержать беседу?

– Пару лет, а что?

– Ты регулярно «иногда» видишься с этим угрюмым молодым человеком в течение нескольких лет, но не хочешь, чтобы все стало серьезно, верно?

– Какой ты у нас проницательный, – недовольно отреагировала я.

– Почему современные девушки так боятся серьезных отношений?

Я обалдело уставилась на Рафу, который сосредоточенно глядел перед собой. Во-первых, это не его дело, чего я боюсь, а чего не боюсь. А во-вторых… С чего это он так хорошо разбирается в психологии слабого пола?

– Дело не в серьезных отношениях, а скорее в человеке, – осторожно ответила я на философский вопрос водителя.

– А… – удовлетворенно протянул Рафа, – вот как. Значит, ты знаешь, что он – не тот человек, но все же «иногда» встречаешься с ним уже пару лет. Где же логика, Варвара?

Не знаю, что привело меня в замешательство: тот факт, что на третий день нашего знакомства он сумел сформулировать мысль, которую я обдумывала уже больше года, или то, что он снова произнес мое имя.

– Логики нет, – мрачно призналась я.

Рафа мельком взглянул на меня, и я заметила, что его глаза потеплели и теперь выражали легкое сочувствие и даже понимание.

Вот оно что, поняла я. У него была девушка, в этом смысле напоминавшая меня. Он хотел большего, чем она, но ничего не смог добиться. Некоторые современные девушки, как он заметил совершенно верно, боятся серьезных отношений. Но как совершенно верно заметила я, только если избранник не твой личный принц на белом коне. Это же надо быть такой дурой, чтобы упустить такого парня, как Рафа! Мне даже захотелось познакомиться с этой ненормальной.

– Она была хорошим человеком, – возразил Рафа, будто подслушал мои мысли, – но, наверное, мы были слишком разные.

– Ясно, – закивала я и уже хотела развить эту тему, как «Креста» послушно остановилась.

– Приехали, – известил меня Рафа и, забрав коробку с фотографиями с заднего сиденья, выбрался на улицу.

Район, где жил Рафа, был недалеко от «Наимы» и соответственно от моего дома.

– Здесь сравнительно тихо и мало машин. – Рафа пошел впереди меня, чтобы указывать мне путь.

– Ага, – промямлила я, глядя себе под ноги.

Мы пешком поднялись на четвертый этаж, и парень первой пропустил меня в свою обитель. Я постаралась как можно элегантнее изогнуться, чтобы снять кроссовки, и прошла в гостиную. Собственно, прошла – сильно сказано. Прихожая никак не была отгорожена от гостиной, откуда виднелась еще одна комната – спальня. Около спальни была еще одна дверь – на кухню, маленькую, но, уверена, симпатичную и уютную.

– Это и есть мои апартаменты, – весело объявил Рафа.

– Очень мило, – отреагировала я и присела на мягкий диван. Напротив него на тумбе из темного дерева стоял большой телевизор с горками дисков по бокам. Вдоль стен находились полки с кучей книг и опять же дисков, несколько рамок с фотографиями примостились прямо на журнальном столике. Под ногами лежал мягкий ковер из белоснежной шерсти. В целом берлога одинокого зверя никак не походила на берлогу, а скорее на довольно уютное жилье хорошего хозяина.

– Ты завтракала? – крикнул Рафа из недр небольшой кухни.

– Нет, – протянула я, беря в руки рамку с фото. На первой я увидела пожилую женщину, с платком на плечах, с добрыми глазами и приятной улыбкой. Вторая фотография запечатлела мужчину, смуглого и серьезного. Его проницательный взгляд был устремлен прямо в камеру. По тонкому носу и овалу лица в нем я узнала отца Рафы. А женщина с цветастым платком на плечах, вероятно, была его мама.