Вынуждена, поскольку театр возглавлял её муж, а сейчас ему приходиться скрываться от немцев, поскольку он еврей. Все думают, что ему удалось убежать, а он скрывается здесь же, в подвале театра.

Такой вот пластический образ фильма: и последнее метро, и подвал театра, и подполье нашей души, неизбежное даже у самых гармоничных из людей.

Кроме всего прочего, Трюффо в своём духе пытается высказаться на больную для французов тему коллаборационизма (пособничества фашистам). Ему чужда героическая поза, героический жест, не столько сознанием, сколько чувствами, подкоркой, он понимает, Война омерзительна, поскольку разрушает живую плоть жизни, её тонкость, её хрупкость, её вечный «импрессионизм». Поэтому ей следует противопоставить не столько героическую позу, героический жест, сколько стремление сохранить тонкие душевные проявления человека. И конечно, любовь, любовь мужчины и женщины, которая зачастую не исключает «любовь втроём». Только этот личный вызов человек, а ещё больше художник, может противопоставить безумию мира.

…Наверно об этом же один из самых любимых моих фильма «Дети райка»[210] Марселя Карне[211]. В фильме нет прямых исторических аллюзий, жизнь мимов, кто-то вечно грустит, кто-то постоянно весел, много озорства и изящества, много грусти и печали, может показаться, ничего особенного, но стоит вспомнить, что фильм снят в 1945 году, в оккупированном Париже. И тогда понимаешь насилию можно противопоставить только внутреннюю свободу. Иначе тебя точно растопчут…

В конечном итоге, остаются трое, женщина и двое мужчин, один из которых вынужден оставаться в подвале.

Женщина спросит одного из них, того, кто не в подвале:

«Вы хотите сказать, что во мне живут две женщины?

Вот именно.

В вас живут две женщины, одна замужем, но не любит мужа, а вторая…»

«Не надо гадать, всё равно не поймёшь…»

В самом финале фильма, мы увидим, как женщина признаётся этому мужчине в том, что любит его, хочет всегда быть с ним рядом. Но камера отъедет, и мы увидим, что это финальная сцена не фильма, а спектакля в фильме.

Финал спектакля в фильме, для «моральных» зрителей, которые всегда немножко чопорны.

Даже в Париже.

Совсем недавно (2015) Катрин Денёв снялась в новом фильме «Новейший завет»[212].

Это необычный фильм. Европейские критики уже назвали ленту хулиганской, спорной и сенсационной. Не просто антиклерикальный фильм, концептуальная критика религии.

Один из главных героев фильма – это сам господь Бог. Он живёт в Брюсселе, в захламлённой, убогой квартире, ходит в шлёпанцах и застиранном халате, ест крекеры, запивая их пивом, а всё рабочее время сидит за компьютером, с помощью которого и управляет вселенной.

Подобный господь Бог придумал патриархальные устои и весь перекос, который за этим последовал. Но и возращение к компьютеру Богини, ничего в мире не меняет, поскольку выясняется, что хоть она и добра, но глупа, выбирает для неба обои в цветочек, а потом одним нажатием кнопки отменяет законы гравитации.

Не думаю, что фильм был снят в укор кому-то, но после недавних трагических событий в Париже (ноябрь 2015 года), подобная гротескная комедия воспринимается далеко не как весёлая комедия.

Что же играет в этом фильме Катрин Денёв?

Состоятельную домохозяйку, которая прогоняет мужа и приводит в спальню гориллу из зоопарка (?!).

Что сказать? Не будем доискиваться до скрытых смыслов, просто повеселимся вместе с 70-летней Катрин Денёв.

Кто будет спорить, машина времени – чистый вымысел. Но мне иногда кажется, что прототипом сказки Киплинга[213] «Кошка, которая гуляла сама по себе»[214], является Катрин Денёв.

Фанни Ардан

Фани Ардан сейчас 66 лет.

Снялась в более чем 50 фильмах. Возможно самая лучшая её роль в кино Мария Каллас[215] в фильме Франко Дзефирелли[216] «Каллас навсегда»[217]. Сама она считает, что чувствует Каллас как ни одну другую женщину, чувствует её одиночество на фоне всемирной славы, одиночество среди большого количества поклонников. Может быть, и она чувствовала себя одинокой, хотя никогда в этом не признавалась.

Когда они встретились, Фанни было 32 года, Франсуа – 49 лет. Через три года опухоль мозга унесёт его в могилу.

О Трюффо Ардан говорит с огромной нежностью. Точнее, чем самый дотошный биограф.

«Франсуа был трагический человек. Нежеланный ребенок для собственной матери, впервые увидевший его года в четыре. Она родила его совсем юной и не хотела ограничивать свою свободу.

Воспитывался бабушкой, вечно болел, страдал отитами, недоеданием… Когда бабушка умерла, он почувствовал, что остался совершенно одиноким. Мать была вынуждена забрать его к себе, в свою новую семью, где он назывался не иначе как «несносной дрянью». Он пытался хоть как-то завоевать её расположение – что-то мастерил по дому, красил, но она лишь ещё больше раздражалась. Могла уехать надолго с мужем, бросив сына без присмотра. Пережив такое, каким может вырасти человек?»

Может быть, она именно так воспринимала семью Трюффо, поскольку сама выросла в большой семье, где все любили и поддерживали друг друга. Она видела в этом и минусы, живёшь в замкнутом пространстве, отгороженном от мира. В таких случаях, надо находить в себе силы вырываться из этого пусть комфортного, но замкнутого мира.

Фанни Ардан всегда говорила: «Я люблю большие семьи, но не люблю супружеские пары!». Так и продолжает жить, и без «супружеской пары» и без «большой семьи», которую так и не смогла создать.

Столь же кратко и точно говорит она о своих взаимоотношениях с Франсуа.

«Эта история очень печальная. Простая и короткая. Мы встретились, полюбили друг друга, а потом он взял, да и умер, когда нашей дочери исполнился год.

Через неделю после того, как ему сделали операцию, я родила нашу Жозефину.

Мы с тех пор практически не встречались. Он не хотел, чтобы я видела его слабым, больным, с обритым черепом, униженным и проигравшим…».

Может быть, Ардан что-то путает, может быть, путают биографы. По их мнению, Трюффо умер через три недели после рождения Жозефины. Впрочем, какая разница, важно другое. Трюффо дожил до рождения дочери. Кроме всего прочего, это было важно для него ещё и потому, что Трюффо хотел удочерить Жозефину, а по французским законам нельзя удочерять пока девочка не родилась.

Фанни Ардан полный контраст Катрин Денёв. «Лёд и пламень», и этим многое сказано.

Холодная блондинка и огненная брюнетка. Сдержанная настолько, что может показаться бесстрастной, Катрин, и будто отягощенная постоянным беспокойством, в любую минуту готовая взорваться, Фанни.

Но в одном они похожи, в своих интервью предельно искренни. Не считаются с тем, как будут выглядеть со стороны.

И может быть, ещё и в том, что они в