Откуда я это знаю?

Кровь широкой кляксой упала мне на лицо. Я не пошевелился. В бою со мной такое случалось сотни раз.

Но вот Алиса… Ее оросило кровью существа, которое пару мгновений назад напоминало ей мать. И теперь моя Арави стоит бледная. Ее губы дрожат.

— Взять девочку, — коротко приказываю я, затем обращаюсь к Алисе, надеясь, что она поймет смысл моих слов, — если в твоей сестре осталось человеческое, я сделаю всё, чтобы ее спасти. В этом существе не было твоей матери. Алиса, ты меня слышишь?

Теперь Алиса крупно дрожит всем телом. Я позволяю ей высвободить руку и отступить от меня на два шага. Мои воины держат вокруг нас кольцо. Физически моя Арави вне опасности. Но вот что творится в ее душе?

Услышит ли она меня теперь?

Невольно перенесся воспоминаниями к смерти моей матери. Также как сейчас случилось с Алисой — все произошло тогда у меня на глазах. И я стоял в ее крови. Пролитой человеком, который был мне так дорог. Что я сделал потом? Я попытался убить этого человека…

Лишь бы Алиса оказалась благоразумнее меня.

Потому что попытка нападения на Виара при свидетелях не прощается никому. Даже Арави.

Сестру Алисы окружают мои воины. Они без проблем защелкивают на узких детских запястьях браслеты ограничители. Девочка-сомнамбула тут же закатывает глаза и начинает оседать на пол. Алик подхватывает ее на руки.

Пора прекращать комедию с посещением Светлейшей Обители.

— Мне так жаль, Виар, — подает голос главный жрец Дамиан, — боюсь, присутствие такого количества черных магов в комнате стало для проклятия последней каплей… Я никак не мог этого предвидеть.

Жрец складывает руки на груди и принимается ходить взад-вперед по зале, идеально изображая искреннее огорчение. Я не верю ему ни единой секунды. И мысленно утверждаюсь в намерении однажды сравнять Светлейшую Обитель с землей. Но не раньше чем подведу под это законодательную базу. Иначе чем я буду отличаться от них?

Торгующих собственными белыми магами, жертвующих человеческими жизнями без суда и следствия.

Я сглупил, что не предвидел такого развития событий. Нападение безусловно было подготовлено, но я едва ли смогу это доказать. Все выглядело так, как будто Дамиан исправно выполнил мой приказ. Но вот незадача — черная магия вырвалась из-под контроля — и в такой момент! Как неудачно. Но я все прекрасно понимал.

Это было покушение.

Смущало одно.

Алиса выжила лишь потому, что я держал ее за руку.

Ведь подселенец, захватившей тело её матери, атаковал не меня. Он кинулся на мою Арави.

***

Алиса.

Арон что-то говорит. Я не могу вычленить ни слова. Я сейчас просто раздавлена и не хочу, чтобы он брал меня за руку… Только не сейчас.

Мужчина, которому я отдалась. Мужчина, в которого я к своему ужасу — почти влюбилась! Он только что рассек на пополам мою мать. И она упала к нашим ногам как пустая кукла. Звук, с которым она стукнулась об пол, разорвал мое сознание. Он был страшнее чем зрачки-точки на ее белых глазах и иглы-зубы во рту, полном кровавой пены…

Арон ее убил. Я пока не понимала, как мне с этим жить. Как держать его за руку. Как… как мне самой теперь справляться?

А что дальше? Что, если следующим коротким движением головы он отдаст немой приказ Алику. И внутренности моей сестры выпадут на этот светлый дощатый пол, пахнущий смолой и железом…

Что Виар говорит мне? Я с трудом понимаю, что означают эти звуки. Сквозь пелену выступивших слез, я почти не вижу его красивое суровое лицо.

Он делает шаг ко мне. А я — шаг от него.

Пока упираюсь в незримую стену — силовое поле, дальше которого мне не отступить… Как будто чужая, возникает мысль: а что, если я его ударю?.. Что мне сделают? Отправят в безвременье по следам матери?

Или оставят жить, потому что Арону зачем-то нужна именно я?

Не успеваю найти решение. Виар кладет ладони мне на щеки, начинает слишком быстро выкачивать из меня море скорби и отчаяния. От этой скорости меня начинает тошнить, а сознание меркнет.

Я только шепчу “не убивай мою сестру”. И мне кажется, что его лицо становится хмурым. Я чувствую, как Арон берет меня на руки — под лопатки и под колени. И еще какое-то мгновение часть меня хочет оттолкнуть его, но я этого не делаю.

Погружаюсь в одуряющее тепло и мятно-медовый терпкий аромат кожи Виара.

Тогда мир вокруг окончательно темнеет.

***

Просыпаюсь на спине черного небесного Змея — боевой ипостаси Виара. В мыслях звенящая тишина. И я почти ничего не чувствую.

Ни жалости ни боли, в груди гуляет какой-то холодок. Первая проступившая эмоция — беспокойство: Элина. Жива ли?

Второе: боль. Мой Виар убил мою мать.

Третье: сомнение. Он не мог. Мы полетели забрать мою семью из Светлейшей Обители! Он сделал это для меня, он не мог ее убить! Мне все показалось? Да и что случилось с ней, за мгновение до того, как мое лицо оросила горячая пахнущая железом кровь?.. Может это была вовсе не она? Может всему есть объяснение…

Запах крови меня преследует, не смотря на холодящие лицо воздушные потоки. Быть может, запах уже застрял в моей голове?.. А еще к нему примешивается запах гари…

И я смутно вспоминаю сон, о том как горит Светлейшая Обитель.

Я вновь прикрываю глаза и ложусь на теплую чешуйчатую спину боевой ипостаси Арона. Сама не замечаю, как вновь начинаю дремать, на этот раз — без снов.

***

Я просыпаюсь от того, что тело Змея испарилось подо мной и меня мягко прижали к груди руки моего Виара. К моему удивлению, приземлились мы вовсе не в Академии Белого Стана.

Я стремительно прихожу в себя, вспоминая в один момент всё, что случилось этим днем.

Сейчас черная безлунная ночь. Мы с Ароном стоим на опушке магического леса, у ручья, у корней изумрудного дерева. Здесь мы сидели в самый первый день, когда только познакомились.

Арон выглядит очень усталым. Под глазами залегли темные круги. И мне не приснилось — от него действительно пахнет гарью. Он позволяет мне встать на землю…

Когда Арон покачнулся, мне стало по-настоящему страшно.

Я должна бояться за сестру и злиться из-за матери. Но не могу найти в душе ничего, даже тени этих эмоций. А вот бледное лицо Арона, запах гари и то, что великий Виар при мне покачнулся и начал оседать на землю,