— Имеешь наглость прятаться за господина! Отвечай за свои поступки передо мной!

— Уймись, — предостерег его Мардар.

Наяда съежилась, мечтая исчезнуть. Душевная боль потери жгла ее почти физически, она никогда не простит Хеуда за смерть леди Эванлин. Ловко извернувшись, Наяда улизнула из рук Мардара.

Ее тело двигалось само, Наяда ощутила прилив силы и полное опустошение, как когда ее впервые посетило видение о странной девушке-воине. Она боялась признаться себе, что видела ни какую-то знакомую из прошлого, а себя. Сейчас ее обрадовал подступивший приступ адреналина, кровь зашумела в ушах, когда она сжала кулаки и пригнулась, чтобы развернуться и наотмашь ударить Хеуда ногой в грудь.

— Это ты ответишь за ее смерть! — Взревела девушка.

Хеуд повалился на дорогу, Наяда села сверху, не чувствуя ничего, кроме потребности выпустить боль, которая копилась годами, наружу. Она приготовилась ударить мужчину в лицо, прекрасно зная, что столкновение его головы с камнем и этот удар наверняка убьют его. Больше всего ей хотелось именно этого. Она закричала, занося руку… Но она не успела.

Мардар подхватил ее под грудь и стащил с обмякшего Хеуда. Он обнял Наяду и прижал ее голову к своей груди.

— Тише. — Он успокаивающе поглаживал ее по спине. — Не кричи, успокойся. Он не стоит этого.

Вилмет тут как тут, заломил девушке руки, оттаскивая ее от блаженного тепла господина, да так проворно, что Мардар не успел опомниться, как начальник стражи скрутил нарушительницу покоя.

Только сейчас Наяда заметила вокруг собравшихся пьянчуг вперемешку с солдатами. Она чуть не убила Хеуда на глазах у всех. Предвкушая, что произойдет дальше, девушка расслабилась, позволяя Вилмету окончательно скрутить ее, надеть железные наручники, представляющие из себя два согнутых толстых прута, закрепляемых стальным болтом и соединенных короткой цепью, и увести.

Она понимала, что Мардар бессилен, она накинулась на господина из Знатного Дома на глазах у солдат и горожан, едва не убив его. Наяда сбилась со счета, в который раз оказывается на волоске от смерти, ведь ей снова угрожает казнь.

Она усмехнулась, закрывая глаза. По крайне мере перед казнью ей позволят выспаться, пусть не на мягкой кровати, а на гнилой соломе, но это лучше, чем помирать уставшей.

Вилмет остановил ее перед камерой и снял наручники.

— В память о Робине, — тихо проговорил он, подталкивая девушку в камеру.

Наяда обернулась, благодарно улыбаясь перепачканными в крови зубами.

— Спасибо.

7 Сын лорда

Господин Мардар плелся по ночной улице, ему удавалось волочить ноги и не упасть навзничь в сугроб. Он был пьян.

И никогда раньше он еще так не напивался. Голоса, временами перерастающие в настоящий вопль, одолевали его, вынуждая сходить с ума. Прошлая ночь создала новую брешь в его сознании. Вспоминая отчаянный взгляд девушки и ее тихую просьбу о помощи, Мардар злился. Сам на себя, на Хеуда, на толпу, вывалившуюся, чтобы посмотреть представление. Не будь толпы, он смог бы ее защитить, послать Знатного ко всем чертям и увести девушку в безопасность.

Мардар все еще ощущал ее теплые руки на своей груди, цепкие пальцы оставили неглубокие царапины на его коже, но это мелочи.

«Спасите», прошептала ему девушка и голоса разом исчезли, не затаились далеко в сознании, они будто разбежались в разные стороны, оставив господина в покое. Его сознание прояснилось и за одно это он готов был ее защищать.

Мардар открыто проклинал законы и правила, созданные его отцом. Явившись домой после того, как Наяду скрутили и увели, он разнес в щепки всю мебель в гостиной, перебудил весь дом и открыто проклял лорда Ивьенто за его чертовы ограничения. Мама как всегда тихо заплакала, глотая слезы, чтобы никто их не увидел. В этот раз он не внял слезам Эдионы, предоставив Ивьенто разбираться с нервами матери.

Наяда не сопротивлялась, когда ее уводили, не кричала и не пыталась плюнуть Вилмету в лицо. Мардар сам видел, как она обрадовалась заключению, выдыхая с облегчением. По всей видимости тюрьма намного лучше дома Знатного. Но так же он видел не дюжую силу, заключенную в слабом девичьем теле. Когда Наяда кинулась на своего хозяина, Мардар при всем желании не сумел ее удержать. В мгновение миловидная девушка переменилась, сделавшись чем-то другим, опасным и смертоносным, держалась она как-то иначе, не как всегда.

Плечи чуть опущены, подбородок прижат к груди, а глаза… Ее глаза выдали в ней совершенно другого человека. Ее тело двигалось плавно, точно зная, что нужно делать, она будто танцевала, выгибаясь навстречу ветру.

Мардар постарался не смотреть в сторону площади, где все и случилось. Люди, которые еще не попрятались по домам, старались обойти господина широкой дугой. Пару недель назад Дамир пошутил, что его безумный брат своим присутствием в городе вынуждает горожан соблюдать введённый комендантский час намного лучше солдат. Эта глупая шутка не предназначалась для его ушей, но едва ли что-то могло укрыться от него.

«Безумец», шептались о нем люди. Выпускать этого безумца из поместья было большой ошибкой лорда, но у старика рука не поднималась отнять у сына единственное, что ему доступно.

Мардар знал, что ему уготовано. Когда появились голоса, родители пытались его вылечить, они перепробовали все возможные средства, привезли в Хорт столичных врачей, отец тогда сильно потратился. Ничего не помогло. С каждым днем становилось хуже. Какое-то время мальчишеская гордость заставляла Мардара бороться, пытаться изгнать голоса из своей головы или хотя бы не слушать их. Но в итоге он сдался. С тех пор наследие отца перешло к Дамиру, младший сын остался ни с чем. Он никогда не будет управлять городом, хоть и знал его жителей гораздо лучше брата.

Лет в семь или восемь, совсем мальчишкой, он шнырял по подворотням Хорты босиком, резвясь с местной ребятней, домой возвращался перепачканный в грязи, всякий раз доводя матушку до обморочного состояния. Многие из тех ребят, бывшие его друзьями по играм давно обзавелись семьями, некоторые внуков уже поджидали. И все они шептались за его спиной: «безумец», забыв про детство, где он был обычным мальчиком, бегающий с деревянным мечом и представляющий себя храбрым воином. Люди очень быстро забывают хорошее.

— Мой господин, прошу вас, идемте, так поздно уже.

Элишка всеми силами старалась поспевать за господином, ей пришлось задрать юбки до колена и шагать настолько широко, что девушка рисковала навернуться и переломать ноги.

Мардар отпихнул девушку от себя, стараясь просто припугнуть ее, а не причинить вред. Как же она его достала.

— Милорд, молю вас, вернитесь домой, ваш отец так волнуется, — девушка снова приравнялась к его шагу. Настырная.

— Сколько он тебе платит? — Мардар резко остановился, и девушка чуть не врезалась в его спину. Она глуповато покачала головой, опуская юбки.