— Да никто с ней не дружил, разве что бабушка моя, и то та на нее осерчала из-за внезапной кончины деда, — сказав это, Анастасия осеклась, но ее болтливый язык явно был не настроен держать в секрете семейную историю. — Пил он сильно, едва не до белочки. Вот моя бабка попросила ее по дружбе, мол, помоги, травки какие-нибудь заговори, но та и собрала туесок. И что вы думаете? Незадолго до Марфы он помер, наверняка сглазила.

Услышав эту историю, Марьяна немного оживилась, благодаря съемкам у нее появилась первая зацепка в расследовании.

— Девочки, у меня все готово, приступим к созданию волшебства, — улыбнулась она.

Марьяна махнула перед изумленными лицами моделей набором пушистых кисточек для макияжа и принялась воплощать на их лицах задуманные образы.

Как она и предполагала, съемки ролика ее изрядно утомили, а еще ей впервые в жизни довелось прочувствовать на себе значение выражения «токсичный человек». Соседской Насти было настолько много, что Марьяна очень жалела об отсутствии возможности стереть из памяти некоторые пережитые моменты. Но в ее подавленном настроении Константин был виноват не меньше, чем его невеста. Когда Марьяна вернулась из гостей, то обнаружила, что он все-таки доделал забор, тем самым лишив ее возможности лицезреть соседский участок. Да и не привыкла она к такой открытой неприязни. Они с Баффи долго стояли в огороде и рассматривали непроглядный рельеф листов профнастила.

— И на что, собственно, ты рассчитывала? — произнесла вслух Марьяна, внимательно отсматривая отснятый материал. — Что он порвет с пышногрудой учительницей и бросит к твоим ногам озеро вместе с карпами? Как же, ты ведь лишила деревню цеха по копчению. Хотя много копченого есть вредно.

Баффи внимательно на нее смотрела, словно понимая, о чем она говорит, и периодически поглядывала на экран ноутбука. За окном начинало смеркаться, а тяжелые тучи, нависшие над деревней, закрыли небо. Марьяна широко зевнула, мельком взглянула на часы и прошла на кухню, чтобы поставить кастрюли с водой. Она вовремя не вспомнила о летнем душе, а теперь для него было уже поздно. Баффи тоже соскочила с места и засуетилась в прихожей, недвусмысленно намекая, что Марьяна позабыла и о вечерней прогулке с ней.

Они вышли во двор, но Баффи не спешила делать свои собачьи дела, вместо этого она опасливо озиралась по сторонам и трусливо приседала на лапах от доносившихся издалека раскатов грома. Марьяне послышался звук рингтона, и она вернулась в дом, а когда снова вышла на крыльцо, то собаки не обнаружила.

— Баффи, — тихонько позвала ее Марьяна, но она не отозвалась на зов. — До чего же несносная собака!

Марьяна встревоженно посмотрела на небо, грозящее вот-вот обрушить на деревню дождь, и пошагала огород, но и там не обнаружила свою пропажу.

— Баффи, — снова позвала она.

В камышах послышался едва уловимый вой, и, пересилив страх, Марьяна пошла по тропинке к озеру. Земля под ногами стала вязкой, с каждым шагом было все труднее идти, а обувь так и норовила застрять в грязи. Преодолев своеобразную полосу препятствий, Марьяна опасливо пошагала по деревянному мостку, приблизилась к камышу и осторожно развела его в стороны, едва не упав от внезапно появившейся перед лицом встревоженной птицы, которую напугало ее появление.

— Баффи, — позвала Марьяна, заметив в темноте знакомый силуэт.

Ответа не было, лишь в камышах блеснули зеленым светом глаза неугомонного спаниеля.

Марьяна никогда не думала, что глаза собаки могут излучать в темноте такой зловещий неоновый свет, хотя до встречи с Баффи она вообще ровным счетом ничего не знала о собаках. Благодаря очередной вспышке молнии ей удалось рассмотреть, что питомица запуталась в обрывке рыбацкой сети и не может сдвинуться с места. Марьяна тут же кинулась на помощь, еле слышно читая нравоучения Баффи за излишнее любопытство. На все ее манипуляции собака лишь жалобно поскуливала, своим бедственным положением находя у Марьяны отклик и сводя на нет негодование.

Не успела она высвободить Баффи из ловушки, как над ними раздался оглушающий раскат грома, а по плечам и по голове закапали крупные капли. Марьяна тяжело вздохнула и осторожно пошла по мостику, собака на этот раз не рвалась вперед, а, трусливо поджав хвост, аккуратно ступала по шагам своей хозяйки. Спустя пару минут земля на подступах к озеру окончательно превратилась в булькающую кашу, и Марьяна некстати вспомнила, что душ ей сегодня не грозит.

Она с тоской посмотрела на дымок, идущий из бани Сотникова, и перевела взгляд на вымазанную в грязи Баффи. Им тоже необходимо каким-нибудь образом истопить прабабушкину баню. Сделав очередной шаг, Марьяна поскользнулась и приземлилась на колени, тормозя ладонями по темной топи. Она недовольно взглянула на свою футболку, на которой в районе груди появилось два круглых грязных пятна, наглядно обрисовавших не особо внушительный радиус ее форм. Ей сразу вспомнился монолог Насти о стандартах красоты. Марьяна живо представила, как бы расплылось в уничижительной улыбке победительницы ее лицо, доведись им сейчас встретиться.

«Зато у меня спина не болит», — хмыкнула Марьяна. Она порадовалась вечерним сумеркам, которые надежно скрывали ее позор от любопытных глаз.

Когда они с Баффи наконец выбрели во двор, дождь резко прекратился. Марьяна внимательно осмотрелась, но не обнаружила ни единого полешка. Она вспомнила, что и Ева тогда говорила что-то об отсутствии дров.

— И чем же мы с тобой должны разжечь печь? — досадовала она. — Хотя… Будем реалистами, даже если мы найдем все необходимое, то и с подробной инструкцией по розжигу допотопных печей нам вряд ли удастся этот фокус.

Марьяна судорожно пыталась придумать, что делать, но ничего путного не шло в голову. Самым простым решением было бежать через дорогу к Ольге, но, все взвесив, этот вариант она откинула. Еще с утра Марьяна была для Оли едва ли не иконой стиля, не могла она предстать перед ней общипанной курицей с грязевым узором на выступающих частях тела.

Заметив ее метания, Баффи сникла и опасливо отошла вглубь ограды, прячась под навес.

— Баффи, — строго сказала Марьяна. — Только не вздумай снова искать приключения, я сейчас…

Она недовольно взглянула на перепачканные до колен ноги, но как раз эта проблема решалась довольно быстро. Марьяна метнулась к обрезанной пластиковой бочке, наполненной дождевой водой, и нехотя опустила туда одну ногу вместе с резиновым сланцем. Холодная вода заставила ее стиснуть зубы от новых ощущений.

— Такой отпуск я точно никогда не забуду… — проворчала она себе под нос, проделывая ту же процедуру с другой ногой. — Нужно все записать, и если я решу простить Шурика, то непременно заставлю его пройти такие же испытания.

Рассмотрев в свете уличного фонаря результат своих трудов и мучений, Марьяна осторожно пошла к крыльцу, но голос Константина, доносящийся из-за забора, вынудил ее замереть и внимательно прислушаться.

— Да, я тоже устал за день, — громко вещал он кому-то. — Как раз из бани иду, еле услышал звонок.