дети медленно погаснут у нас на руках, молча. Потому что плакать у них сил не останется.

Но подношения от мясника за какую-то мою помощь, и его уважение, которое он мне выказал, родили в ее сердце отчаянную, жгучую надежду.

— Но мы с госпожой Эрикой не сделали ничего дурного, — лепетала Рози, стараясь успокоить Ивонну. Вид у нее был сконфуженный. — Мы вылечили мальчика. Это же хорошо? Так почему ты плачешь?

Но старушка продолжала рыдать, словно внезапно открывшиеся у меня таланты целителя разрывали ей сердце.

Да так и было.

Ведь Ивонна и не рассчитывала на такой ценный ресурс.

Лечить людей — это значит, что у меня в руках есть профессия. И всегда найдется тот, кому нужна помощь. А значит, и на пропитание я сумею заработать.

И мои знания, мои странные чтения «умных книг», которым она удивилась, были не напрасны.

— Мы не погибнем, — повторяла она, смахивая с морщинистых щек слезы.

— Конечно, нет, — резковато ответила я, входя на кухню. — Ты думаешь, я это допустила бы?

— Но вы такая хрупкая, такая юная… я думала, духу у вас не хватит сражаться за место под солнцем.

— Не такая уж хрупкая, — ответила я. — Что тело. Главное, что внутри. Дух и желание жить. А я хочу жить, Ивонна. Хочу вернуть себе свое доброе имя.

— Ох, как это трудно… Я же видела, сколько мужчин разом оказалось около вас! А вы беззащитны. А они… они уж очень постараются отщипнуть себе от вашей молодости, чистоты и красоты.

— Ничего. Не отщипнут. Смотри, суп выкипает. Вынь его из печи.

Ивонна, шмыгая носом, подчинилась.

Но я видела, как она посматривает на меня.

Со страхом и недоверием.

Так, словно на языке ее вертится острый вопрос: «А кто ты такая?».

И я решила расставить все точки над i, здесь и сейчас.

— Забудь о прежней Эрике, — властно велела я. — Ее больше нет. Нет наивной и нежной барышни. Нет доброй и слабой девушки. Есть я. И я очень постараюсь, чтобы больше никто меня не обидел. Да и вас тоже. Я хочу, чтоб этот старый дом преобразился. Чтоб он снова стал красивым. Чтоб не распугивал окружающих людей. И чтобы нас, живущих в нем, уважали. Все силы на это положу, но сделаю это. Но, впрочем, ты можешь выбирать. Либо ты со мной, либо… свободна от службы мне. Я не стану принуждать. Справлюсь, хоть и будет тяжело.

Не знаю, хотела ли я, чтоб Ивонна поняла, что я — другой человек.

Но она, кажется, не поняла.

Покачала головой, вздыхая.

— Одна! — проворчала Ивонна. — С ребенком на руках!.. Нет уж. Как я вас оставлю? Я теперь навсегда с вами. С того мига, как нас старая госпожа прогнала.

Я улыбнулась.

— Спасибо, Ивонна, — с теплом произнесла я. — Твоя поддержка помогает мне. Правда. Может, без тебя я и пала бы духом. Но ты мне очень помогаешь.

— А давайте есть, — нетерпеливо потребовала Рози. — А поговорим потом!

— Дельное предложение, — согласилась я. — Самое нужное сейчас.

Цыпленка, которого я хотела разделить на несколько частей, мы съели за раз.

Я просто разломила его тушку на куски, разложила по тарелкам и налила туда золотистого жирного бульона. После сухомятки этот немудреный суп показался мне самым вкусным, что я ела в своей жизни!

— Надо мясо разделать, — меж тем строила планы Ивонна. — Помыть и приготовить… Свинину можно посолить с травами. А телятину я устрою в самом холодном уголке в погребе. Схожу в город, куплю все необходимое. Деньги-то теперь у нас есть!

И она просияла, понимая, что жизнь налаживается.

— Женщин позови, — велела я решительно. — Нам дом надо отмыть. А вдвоем в ближайшее время нам не справиться. Скажи, мы им заплатим. Можно вот и мясом отдать. Свечей нужно, и посуды. И дров купи побольше. Возницу найми. Надо протопить, просушить дом как следует.

— А лечить людей мы еще будем? — спросила Рози деловито. — Мне понравилось. Ты была очень грозной, госпожа Эрика. Тебя даже герцог слушался. Словно ты была самым главным начальником!

Ивонна испуганно посмотрела на меня.

— Герцог! — воскликнула она. — Вот этот синеглазый господин?

Я невольно усмехнулась. Да, его синие глаза заметила не я одна… Даже старую Ивонну смутил его взгляд, пронзающий до самой глубины души!

— Синеглазка! — рассмеялась Рози. — Так его госпожа Эрика называла! Сердито и строго! А он слушался!

— Он-то меня пугает больше всего! — доверительно сообщила мне Ивонна.

— Почему? — удивилась я. — Он ведет себя очень прилично. Он вот кресло для Рози привез.

Ивонна только с укоризной глянула на меня.

— Эх! — протянула она. — А кто говорил мне, что наивной Эрики больше нет? А сама ведет себе глупо, как дитя?! Да он же смотрит на вас жарче всех! Даже этот подлец, господин Юджин, так не смотрел никогда! А у него-то на уме не было ничего, кроме похоти. А этот так и пожирает глазищами!

— Ну, глазищами пожирать никому не запрещено, — пробормотала я немного смущено. Крови прилила к моим щекам. — Несмотря на это, он спокойно принял отказ…

— Отказ? Ему уже отказывать пришлось? Значит, уже пробовал щипнуть! А я что говорила!

— Но он ушел.

— Ушел — так придет снова!

— Ивонна! Я не думаю, что герцог опустится до насилия, — твердо уверила я ее. — Он очень благородный человек.

Ивонна внимательно посмотрела на меня. Так внимательно, что мягкое мясо цыпленка встало у меня поперек горла.

— Он благородный человек, без сомнения, — подтвердила она. — Да я и не его боюсь. А тебя, госпожа. Твоего сердца. Когда мужчина так глядит, устоять трудно. А он иначе смотреть не может. Не станет. Пока ты не сдашься, и пока он своего не получит.

— Не получит, — поспешила я ее уверить.

Разговор стал мне неприятен. И не только потому, что Ивонна опасалась и мне не верила.

Я сама чувствовала, как меня влечет к Кристиану.

Сама хотела, чтоб он вернулся. Сама хотела еще раз поймать его взгляд на себе.

«Вот лучше бы он не возвращался!» — ото всей души пожелала я, понимая, что Ивонна-то очень права.

***

***

Накормив Итана и перепеленав его в