Кроме меня об этом знают миллионы девчонок. И Майкл легко может пригласить любую из них вместо меня и прекрасно провести время. Без меня.

Лилли вцепилась в меня, пытаясь выведать, что же случилось. Она все время передает мне записки – сегодня травят тараканов в учительской, поэтому миссис Хилл сидит в классе и делает вид, что проверяет письменные работы по информатике. Но на самом деле она заказывает вещи из каталога Гарнет Хилл. Я видела, что она прикрывает его классным журналом.

Твой отец очень болеет?– Это последняя записка Лилли. – Тебе придется опять лететь в Дженовию?

Нет, – ответила я.

Это рак? – Лилли хочет знать. – У него рецидив?

Нет, – ответила я.

Тогда что это? – Почерк Лилли становится отрывистым, а это верный признак, что она начинает терять терпение. – Почему ты не говоришь мне?

Потому что, – хочется написать мне огромными буквами, – правда сразу погубит наши романтические отношения с твоим братом, а я этого не переживу! Неужели ты не видишь, что я жить без него не могу?

Но я не могу этого написать, потому что я пока не хочу сдаваться. Разве я не принцесса королевского дома Ренальдо? А разве принцессы королевского дома Ренальдо так просто сдаются, когда на карту поставлено то, чем они сильно дорожат, как, например, я Майклом?

Нет, они не сдаются. Взгляните на моих прабабок, Агнесс и Розагунду. Агнесс спрыгнула с моста, лишь бы не уходить в монастырь. А Розагунда задушила парня собственными волосами (чтобы не спать с ним). Неужели я, Миа Термополис, позволю такому пустяку, как черно-белый бал у герцогини Треванни, помешать мне пойти на первое свидание с любимым человеком?

Нет, не позволю.

Так, может, это и есть мой талант? Упрямство, которое я унаследовала от моих предшественниц, принцесс Ренальдо?

Пораженная этим открытием, я торопливо нацарапала записку Лилли:

Мой талант в том, что я упряма, как и мои прабабки?

С замиранием сердца я ждала ответа. Хотя, не знаю, что мне делать дальше, если ответ будет положительным. Ну что это за талант – упрямство? На нем же не заработаешь, как, например, на игре на скрипке, или на сочинении песен, или на съемках программ для кабельного телевидения.

И все же было бы приятно, если бы я сама вычислила, что у меня за талант. Для того чтобы взобраться на юнговское древо самоактуализации, понимаете?

Но ответ Лилли меня немного разочаровал:

Нет, твой талант не в том, что ты упряма, тупица. Иногда ты такой тормоз. ЧТО С ТВОИМ ОТЦОМ?????

Я вздохнула, понимая, что у меня нет другого выхода, и написала:

Ничего. Бабушка просто хотела съездить со мной в «Шанель», поэтому насочиняла про болезнь папы.

Господи, – написала Лилли. – Неудивительно, что у тебя такой вид, словно ты опять проглотила носок. Твоя бабка – просто чудило.

Не могу не согласиться. Знала бы Лилли, насколько все плохо.

Экстренная встреча последовательниц джейнэйровского метода обращения с парнями. Мы, конечно, рискуем, что нас в любой момент здесь застукают. Мы сбежали с французского, чтобы собраться на лестнице, ведущей на крышу (дверь куда, конечно же, закрыта. Лилли говорит, что в фильме о моей жизни школьники то и дело вылезали через нее на крышу. Это еще раз доказывает, насколько кино далеко от реальной жизни), и поддержать нашу сестру в ее горе.

Все верно. Оказывается, не для меня одной семестр начался очень неудачно. Тина не только растянула ногу на лыжных склонах в Аспене – нет, она еще и получила сообщение от Дэйва Фаруха Эль-Абара на пятом уроке. В нем говорилось:

«Ты так и не перезвонила. Я иду на матч «Рейнджеров» с Жасмин. Желаю счастья».

Никогда в жизни не видела ничего более бесчувственного, чем это сообщение. Клянусь, у меня прямо кровь застыла.

– Шовинистическая свинья, – объявила Лилли, прочитав сообщение. – Даже не переживай из-за него, Тина. Найдешь кого-нибудь получше.

– Я н-не хочу никого п-получше, – всхлипнула Тина. – Я хочу только Д-дэйва.

У меня сердце разрывается при виде ее боли, причем не только сердечной – взобраться на третий этаж на костылях, это вам не шутка. Я пообещала посидеть с Тиной, пока она не справится со своим потрясением, а Лилли проведет с ней занятия по пятишаговой методике Элизабет Кюблер-Росс «Как справляться с депрессией при разрыве отношений». Шаг первый – отрицание: не могу поверить, что он мог так обойтись со мной; шаг второй – гнев: Жасмин, скорее всего, какая-нибудь корова, которая лезет целоваться на первом же свидании; шаг третий – торг: может быть, если я пообещаю честно звонить ему каждый вечер, он вернется; шаг четвертый – депрессия: я никогда больше никого не полюблю; шаг пятый – принятие: ладно, надо признать, что он все-таки эгоист. Конечно, сидя здесь с Тиной вместо французского, я сильно рискую вылететь из школы, потому что у нас именно так карают за прогулы уроков.

Но что важнее – оценка по поведению или мой друг?

К тому же Ларс стоит на шухере внизу у лестницы. Если появится мистер Креблуц, главный комендант, то Лар засвистит гимн Дженовии, и мы успеем распластаться вдоль стены за старыми спортивными матами (которые жутко воняют и наверняка очень пожароопасны).

Хотя мне очень жаль Тину, но история с ней оказалась для меня очень поучительной: правила поведения Джейн Эйр с мужчинами – вовсе не самый надежный способ удержать бой-френда.

Правда, если верить бабушке (а ведь ей удалось прожить со своим мужем сорок лет), то самый надежный способ отвадить парня – это начать преследовать его.

И уж точно Лилли, которая из нас троих имеет самые длительные отношения с парнем, никак не гоняется за Борисом. Скорее уж наоборот, это он таскается за ней. Но это, скорее всего, потому что она слишком уж занята своими проектами и судебными процессами, и не может уделять ему много внимания.

Где-то между ними двумя – бабушкой и Лилли – и есть золотая середина, секрет построения успешных отношений с мужчиной. И мне надо ее как-то отыскать. Потому что я открою вам один секрет: если я когда-нибудь получу от Майкла сообщение вроде того, что получила Тина от Дэйва, я точно нырну ласточкой с моста через Гудзон. И я очень сомневаюсь, что какой-нибудь бравый капитан береговой охраны выловит меня – во всяком случае, целой и невредимой. Мост Таппан Зи куда выше, чем мост Девственниц.

И, конечно, вы понимаете, что вся эта история с Тиной и Дэйвом значит. Это значит, что я никак не могу отменять свидание с Майклом. Никак, ни за что. Мне плевать, если Монако начнет лоббировать вопрос об ударе ракетами SCUD по парламенту Дженовии: я не иду на этот черно-белый бал. И бабушке с герцогиней Треванни придется смириться с этим разочарованием.