В любом случае, исходя из активного оборота золота, можно утверждать, что экспорт с Запада на Восток был весьма значителен.

Помимо внешней торговли, которая практически полностью контролировалась иностранными купцами, большую роль в экономике западной части империи играла внутренняя торговля. И здесь картина уже была иная. Конечно, как мы уже могли убедиться, и здесь большую роль играли евреи, а также сирийцы, постоянно обосновавшиеся в западных районах, в частности в Галлии, о которых мы уже говорили выше. Однако, несмотря на присутствие упомянутых иностранцев, на переднем плане во внутренней торговле все же были местные уроженцы. Причем является очевидным фактом то, что они были не просто владельцами торговых лавок, но настоящими профессиональными торговцами[103].

Анекдотическая история с торговцами Вердена, рассказанная Григорием Турским, очень характерна в этой связи: когда в первой половине VI в. город буквально умирал от бедности и жители жестоко страдали, бывший в то время городским епископом Дезидарий одолжил у короля Теодеберта 7 тыс. ауров (золотых червонцев; 1 аур равнялся 100 серебряным монетам — сестерциям; позднее ауры были заменены уже упоминавшимися солидами) и распределил их среди жителей города, «чтобы они могли вложить их в торговлю, занятие которой уже сегодня дает большой доход и обеспечивает богатство». Здесь мы видим явное подтверждение того, что торговля развивалась очень активно[104].

И весьма примечательно, что епископ обратился к королю, чтобы содействовать оживлению торговли в городе, позволяющей вернуть долги и нажить добро; из этого можно сделать вывод, что хорошо развитая торговля была характерна для всех городов того времени.

Григорий Турский, помимо прочего, приводит следующий эпизод, который весьма показателен и позволяет лучше понять, как развивалась торговля в то время: «Во время, когда образовался дефицит товаров, торговец Кристофор из Тура узнал о прибытии в Орлеан судна, груженного вином. Он немедленно одолжил деньги у своего тестя, который, безусловно, сам был торговцем, купил всю партию и разместил вино на нескольких лодках. Затем он отправился верхом назад в Тур, но был убит сопровождавшими его двумя рабами-саксами». Здесь мы видим типичный пример корыстной спекуляции, которая не имеет ничего общего с практикой Средних веков. Этот Кристофор был наверняка крупным торговцем, то есть оптовым, и откровенно хотел «провернуть дельце», «ухватив» все имевшееся на рынке вино и таким образом монополизировав рынок. Важно отметить то, что действовал он в одиночку. В этой операции нет ничего, напоминающего деятельность торговых гильдий или обычный торговый оборот; это были сугубо индивидуальные действия торговца-одиночки римского типа1. И, как отмечает Григорий Турский, другие торговцы также занимались аналогичными спекулятивными операциями.

Часто имели место случаи мошенничества. Григорий Турский рассказывает об одном купце, который на торговле поддельным вином заработал 100 золотых солидов, изначально вложив в дело треть этой суммы, то есть чуть более 33 солидов (1 солид равнялся 25 денариям, или аурам, и, соответственно, 2500 серебряным сестерциям; солид соответствовал своей реальной стоимости и оставался твердой денежной единицей, несмотря на некоторые колебания стоимости золота, до конца существования Византийской империи; от этого слова образовалось и одноименное французское слово solide, означающее «твердый», «крепкий», «прочный», «основательный», «надежный», «солидный»). Безусловно, это был розничный торговец.

В VI в. торговцы действовали также и группами.

Вне всякого сомнения, профессиональные торговцы были и в Италии; об этом явственно свидетельствует упоминание о лангобардских купцах, подвизавшихся в армии. Это был самостоятельный общественный класс, представители которого жили продажей и покупкой товара. О том, насколько он был многочисленным говорит тот факт, что существовали специальные правила относительно прохождения ими военной службы.

Конечно, торговля была исключительно прибыльным делом. Можно не сомневаться, что грабители торговцев получали богатую добычу.

Однако есть и более точное подтверждение прибыльности торговли. На надгробье одного торговца из Лиона написано, что он «был утешением для страдающих и прибежищем для бедных»; из этого можно сделать вывод, что умерший был весьма богат.

В 626 г. торговец по имени Иоанн завещал часть своего имущества настоятелю аббатства Сен-Дени и нескольким храмам Парижской епархии. Поскольку этот акт был утвержден королем, можно предположить, что дар был весьма существенным. Фортунат составил надгробную надпись для торговца по имени Юлиан, который был известен тем, что щедро раздавал милостыню. В 651 г. настоятель аббатства Сен-Аган в Орлеане Деодебод завещал аббатству Сен-Пьер в Флери-сюр-Луар расположенную в черте города собственность, которую он недавно приобрел у торговца; это говорит о том, что упомянутый торговец, очевидно, владел несколькими домами в городе[105].

Торговец по имени Родульф, чье имя упомянуто в одном из римских документов, безусловно, торговал во время правления Меровингов и, скорее всего, обслуживал королевский двор. Григорий Турский упоминает и о другом купце из Комменжа, который, как я склонен думать, был владельцем различных торговых лавок[106].

Также упоминается торговец из Пуатье, который совершал поездки в Трир и Мец, где встречался с другим торговцем, продававшим и покупавшим соль, путешествуя по Мозелю на лодке. Есть достаточно свидетельств того, что вплоть до конца VII в. наверняка было много местных торговцев, помимо евреев и других купцов с Востока, причем эти местные торговцы были весьма богатыми людьми. Пройдет немало времени, прежде чем вновь появятся местные торговцы столь же богатые и успешные.

Можно сказать, что торговля, которая в Римской империи развивалась очень активно, осталась на таком же уровне и после германских вторжений; ни о каком спаде не может быть и речи.

А где осуществлялась торговля? Конечно же в городах. Согласно дошедшей до нас информации, торговцы обосновывались именно в городах; они жили и торговали внутри городских укреплений.