По любому я должен ее найти. Вот только как? Я ведь даже номера машины не запомнил.

Баклан!

Решил поначалу, что кто-то разыгрывает. Нужно отследить эту тачку по камерам наблюдения. Выяснить номер и пробить водителя. А там и Снегурку найти не сложно.

А начать надо с собственной системы видеонаблюдения! Что-то я совсем расслабился…

– Домой вернемся, – говорю я Дану, сворачивающему на съезд, ведущий к городу. – Посмотри наши камеры видеонаблюдения. Вдруг тачка деда Мороза засветилась.

– Да я уже проверил, – отмахивается друг. – Тачку видно, но номера заляпаны. Народ на заправках можно поспрашивать…

– Или дать в объявление в газету «Вечерний Шанск», – усмехаюсь я.

– А что ты надумал с выборами? Пойдешь?

– Да в гробу я эту должность видел! В белых тапках, – замечаю нетерпеливо. – Как по мне, так лучше жить с гонораров, а не со взяток… Не хочу.

– Но так спокойнее для твоей семьи. Никаких уголовников и прочих упырей… Законы ты знаешь. Хоть город отстоять сможешь.

– Комбинат и так закроют, – роняю ощерившись. – Есть специальные сайты. Нужно там разместить петицию. Если ее подпишет определенное количество человек, то вопрос рассмотрят в верхах. Главное, правильно написать ходатайство. Но я составлю. Вообще не вопрос. А мэра выберете другого. Лады?

– Тут уж как люди решат, – недовольно хмыкает Богдан. – Тебя всем миром просят. Я бы не смог отказать.

Молчу, стараясь не сорвать раздражение на близком друге. Но достали меня с этим мэром, честное слово.

А Богдан воспринимает тишину по-своему.

– Да где мы будем эти сайты искать? Ерунда это все!

– Я тебе сейчас ссылку сброшу, сам почитаешь, – отрезаю я. И открыв первый попавшийся в ужасе смотрю на новую петицию. Лихорадочно тыкаю в контакт Паши Литвина.

– Ваша ответчица начала наступление, – выдыхаю негодуя. – Уже пятьсот человек подписало ее петицию.

– Нужно ей рот закрыть, – внаглую заявляет Паша.

Ага! Сейчас!

– Нет, – отрезаю холодно. – Я к ней завтра поеду. Поторгуюсь. От вас мне нужны условия, на которых вы согласитесь на мировую.

– Да никогда! – ревет в трубку Паша.

– Я предупредил, – заявляю решительно. И нажав на кнопку отбоя, вчитываюсь в заявление некой гражданки Петровой.

Глаза выхватывают отдельные фразы и строки.

«Осуждена на десять лет за неосторожно обращение с транспортным средством, повлекшее… Ребенку три года…»

Прикрыв веки, стараюсь сдержаться. Но руки так и тянутся к айфону. Позвонить бы этому козлу Паше и врезать по первое число. И если в обращении написана правда. А там нет смысла врать, то просьба Литвина предстает в новом свете. А я, дурак, попросил Глеба отложить расследование.

Сжимаю в руках айфон. Тупо пялюсь в загоревшийся экран. Что там у меня? Озеро Байкал? Нужно стереть к чертям собачьим и поставить фото Леры и девочек.

Палец на автомате тычет в новый контакт. Отвечают мне не сразу.

– Да… Тимофей… – тянет Лера.

– Как вы там, Лера? – спрашиваю я, стараясь продышаться. Родной голос действует успокаивающе. – Что делаешь? Как девочки?

– Тимофей, – всхлипывает она. – У Анечки поднялась температура. И ее забрали в реанимацию… Надя говорит, ничего страшного… Малышка выглядит бодрой. Но она же не специалист.

– Не бойся ничего! – вкладываю в голос весь дар убеждения и теплоту на максимуме. – Твое состояние передается детям. Я сейчас Вите позвоню.

– Да… я только хотела попросить…тебя.

«Вот и научилась Лера меня снова по имени назвать», – думаю, набирая Торганова. Только абонент пока не доступен. Всечь бы ему, чтобы трубку брал с первого гудка.

– Ты меня задрал, Фей, – роняет Витя раздраженно. – Я тут в ДИЗО сижу как дурак…

– У меня Аня в реанимации, – иду напролом. Никаких извинений или реверансов. – Узнай, что с моей дочерью и отзвонись. Понял?

– Да, Тима. Пять минут – ошарашенно отвечает Витя. А перезвонив, объясняет покаянно. – Ну все персонал! Ты же сам знаешь…

– С Аней что? – рявкаю, не сдерживаясь.

– Да все в порядке с ней. Вернули матери, – усмехается Торганов. – Это термометр поломанный был. В реанимации измерили температуру. Там все в норме.

Термометр… Всего лишь! А я чуть не поседел от страха. Поубивал бы всех этих дур! Не смотрят что делают.

Айфон снова тренькает. Лера.

– У нас все в порядке, – повеселев докладывает она. – Девочки спят…

– И ты отдохни, – прошу, смаргивая непрошенные слезы. Пять минут неизвестности, а я страху натерпелся больше, чем при лютых разборках. Наверное, от Леры заразился паникерством. Но девчонки слабые, недоношенные. По большому счету, каждый день как на пороховой бочке.

В офис я приезжаю в том мерзком настроении, когда персоналу лучше попрятаться. Но куда им бедным деваться? На двенадцать назначено совещание и люлей никому не избежать.

– Что по делу Смирнова? – открыв планинг, раздраженно спрашиваю своего зама Андрея Сорокина. – Кто от нас представляет клиента в суде?

– Дело пустяковое, – отмахивается тот небрежно. – Отправлю Куницыну…

– Если опять провалит, – замечаю резко, – сразу увольняй. – Усек?

– Да не должна, Тимофей Сергеевич. Мы с Кузиной ей все подробно объяснили, – вздыхает Андрюха.

– Рад за вас, – роняю сварливо. – Тогда переформулирую свою мысль. Если ваш молодой специалист снова облажается в заседании, то прицепом пойдете вы с Кузиной. Так понятней?

Сорокин молчит. Пережидает бурю. Трет ладонью могучую шею. И докладывает бодро.

– По делу Анквиста мы снова опросили свидетелей и подготовили все документы для апелляции.

– Оставь, я посмотрю, – киваю на новый том самого непредсказуемого и опасного дела.

– А вы завтра будете? – спрашивает Сорокин. – А то много мелких вопросов накопилось за ваше отсутствие.

– Напиши в Телеграм, – пожимаю плечами. – Или приезжай ко мне в Шанск порешаем.

– А вы туда насовсем переехали? – несмело спрашивает Таня Кузина, один из наших лучших адвокатов.

– Пока возвращаться обратно не планирую. У меня же дочки родились, ребята… Две принцесски. Анечка и Аленка.

– Так это событие надо отметить, – гудит мой коллектив.

– Только тортом, – останавливаю веселье. – Дел выше головы. Враг не дремлет. Катерина, – кошусь на сидящего сбоку секретаря. – Закажи мне два билета до Иванова. А потом в офис торты и фрукты…

– Хорошо, – подскакивает она с места. Бежит к себе и, вернувшись через пару минут, заявляет громко. – До Иванова прямой рейс один раз в неделю. Сегодня в четырнадцать десять. Берем?