– Мне мокрое полотенце, а «моему хорошему» угощенье, – пробурчала Шон.

– Что?

Шон рассмеялась.

– Я просто жалуюсь на несправедливое отношение, Рут.

Сняв мокрые ботинки и носки, она босиком прошла в дом. Оглядев диван и свои вымокшие джинсы, Шон села на пол на корточки.

– Сьюзан сказала, вы останетесь на ночь.

Бьюсь об заклад, тебя радует эта перспектива, подумала Шон.

– Кажется, что дождь не перестанет, – пожала она плечами. Затем Шон улыбнулась, надеясь, что это выглядит не слишком неискренне. – Ты же не против?

– Это не мой дом.

Алекс вбежал в гостиную с печеньем в зубах, которое Шон попыталась в шутку отнять.

– У меня есть еще, – предложила Сьюзан. – Но я подумала, что ты предпочтешь это.

Откинувшись на локтях, Шон взглянула вверх на протянутое пиво.

– Мммм. Спасибо.

Сев на диван за спиной Шон, Сьюзан посмотрела на ее мокрые волосы и майку. Она сопротивлялась желанию поправить локоны на лбу Шон. Почувствовав на себе взгляд Рут, она выпрямила плечи. Она не делает ничего плохого. Ее отношения с Шон совершенно невинны. С этими мыслями Сьюзан потянулась поймать каплю, медленно катившуюся по шее Шон.

– Ты мокрая, – сказала Сьюзан.

Повернув голову и встретившись со Сьюзан взглядами, Шон ухмыльнулась и соблазнительно вздернула бровь.

– Неужели?

Покраснев с головы до ног, Сьюзан нервно покосилась на Рут. Хриплый смех Шон предназначался только для ее ушей, и Сьюзан откашлялась прежде, чем продолжить.

– Хочешь переодеться во что-нибудь сухое? В спортивные штаны, например? У нас почти одинаковый размер. Я думаю, ты влезешь в мои брюки без проблем.

Брови Шон взлетели над ее веселыми глазами.

– Ты прекратишь? – прошептала Сьюзан, опять покраснев. Рут теперь думает, Бог знает что.

– Да, я бы очень хотела вылезти из этой мокрой одежды.

Их глаза снова встретились, и Сьюзан удивилась, почему все, что они говорили сегодня, неожиданно звучало так сексуально. Без сомнений Рут уже близка к сердечному приступу. Порывшись в ящиках, Сьюзан нашла чистые штаны. Но Шон не влезет ни в одну из ее маек.

– Я положила одежду на кровать.

– Спасибо. Сейчас вернусь.

Сьюзан наблюдала за ней. Походка Шон была не как у многих женщин. Она была целенаправленной, уверенной. Даже дерзкой, добавила бы она. И сексуальной. Откуда это взялось? Вспыхнув, Сьюзан заметила, что Рут смотрит на нее.

– Что?

– Поверить не могу, что ты оставишь ее здесь.

– Почему бы и нет?

– Одумайся! Ты что не видишь, как она на тебя смотрит? И как с тобой разговаривает?

– Смотрит? Ох, Рут, ты все придумываешь.

Рут осеклась потому, что в комнату вошла Шон. Вместо мокрой футболки она надела одну из рубашек Сьюзан, которая была на размер меньше, и даже яркий цветочный рисунок спереди не мог скрыть того факта, что Шон не носит лифчика.

– Надеюсь, ты не возражаешь, что я взяла у тебя еще и рубашку.

– Узковато? – поддразнила Сьюзан.

Шон потянула за ворот.

– Облегающая.

Она села на диван рядом со Сьюзан, поджав под себя босые ноги. Рут уставилась на нее, и Шон уже едва могла это вынести. Она не представляла, как Сьюзан ее переносит.

– Рут, так что же привело тебя сюда в эти выходные?

– Просто приехала в гости. А тебя? Сложно жить в палатке в дождь, не так ли?

Шон ухмыльнулась.

– Нет, не сложно. Просто грязно. К тому же, я думаю, дождь уже стих.

– Неважно. Сегодня ты останешься здесь, – сказала Сьюзан.

Шон кивнула.

– Спасибо.

Она похлопала по дивану.

– Сухой диван всегда лучше мокрой палатки.

– Ты не должна спать на диване. У меня двуспальная кровать. Ты можешь ночевать со мной.

Сьюзан проигнорировала всхлип Рут и надеялась, что Шон не слышала его.

– Сьюзан, если Шон хочет занять гостевую комнату, я не против дивана, – предложила Рут.

– Никто не будет спать на диване.

– Ну, тогда я могу ночевать с тобой в комнате, а Шон в гостевой.

– Это глупо, Рут.

Наблюдая за спором сестер, Шон ждала, кто же победит. Рут явно не нравилась идея, что Шон останется в кровати Сьюзан, вероятно, думая, что Шон попытается ее изнасиловать. И она подозревала, что Сьюзан специально злит Рут. Эта мысль заставила ее улыбнуться.

– Я действительно не против дивана, – еще раз попробовала Рут.

Сьюзан поднялась.

– А я против.

В ее глазах читалась решимость, когда она взглянула на Шон, но та молчала.

«Вот и победитель», – подумала Шон.

– Я накрою на стол, – Сьюзан повернулась к подруге. – Суп подойдет?

– Да. Самое время для супа.

В комнате нависло молчание, Рут суетливо заерзала.

– Видимо, ты находишь это смешным, – упрекнула Рут.

– Пожалуй, да, – Шон не пыталась спрятать улыбку. Это чертовски смешно!

– Я знаю, что это ты надоумила Сьюзан на развод. Она была вполне счастлива.

– Если ты не заметила, у Сьюзан есть своя голова на плечах. И она не была счастлива, Рут, – Шон наклонилась вперед, понизив голос. – Ты должна позволить Сьюзан жить своей жизнью. Она знает, что лучше для нее. Она не ребенок.

– Она совершает большую ошибку.

Шон вздохнула. Сьюзан права. С ее сестрой невозможно разговаривать.

– Что ж, если она делает ошибку, это ее дело, а не твое.

– О, как поэтично, – проворковала Рут. – И я полагаю, ты будешь здесь, чтобы помочь ей в нужный момент?

– Почему ты думаешь, что ей нужна чья-то помощь? Сьюзан сильная женщина, Рут. С ней все будет хорошо.

– Бред! Я знаю, к чему ты клонишь, – прошипела Рут.

– Прости?

– Не прикидывайся со мной! Я знаю, кто ты. Даже если Сьюзан этого не видит, я вижу.

– Что видишь?

– Тебе нужно только одно.

– Ты далека от правды, Рут, – Шон почувствовала, как поднимается ее злость к этой женщине, вдруг она поднялась, потрясенная Рут. – Я уверяю тебя, если бы между нами со Сьюзан что-то происходило, ты ничего бы не могла сделать, чтобы предотвратить это. Ты поняла?

Ее голос превратился в шепот, но Рут вжалась в стул, как будто Шон кричала на нее.