отношениях, и даже часть симпатии перенесла на Лебедкина.

Но сейчас она была тверда.

— Ну, Петя, раз начальник вызывает, надо идти, он шутить не любит… сам с ним разберись.

Лебедкин с раздражением положил трубку и умоляющим взглядом уставился на Дусю:

— Начальник вызывает… может, ты к нему сходишь? Он на тебя особо наезжать не станет… скажи ему, что я срочно уехал по важному делу в связи с расследованием.

— Ох, Петька, что бы ты без меня делал! Ладно, хоть с Софьей парой слов перекинусь!

Дуся немного поворчала для виду, но все же встала и отправилась в кабинет начальника.

Лебедкин проводил ее благодарным взглядом и углубился в свои расчеты.

Вернулась Дуся очень скоро.

— Ну, что там? — Лебедкин весьма неохотно оторвался от своих чертежей.

— Известно что. Поскольку ты с самого начала имел дело с этим злополучным Херувимским, тебе теперь и поручили дело об убийстве его жены.

— Мне?! — вскинулся Лебедкин.

— Ну, нам с тобой.

— А как же тот труп в холодильнике?

— Само собой, от него нас никто не освобождает. Параллельно будем вести. Только там, сам знаешь, у нас полный застой. И начальник мне на это дело указал.

— А ты что?

— А что я? Стою, глазами хлопаю — так точно, говорю, будем стараться, сделаем все возможное. И невозможное тоже.

— Умеешь ты, Дуся, с начальством общаться… — с завистью сказал Лебедкин.

— И ты бы сумел, если бы к моим советам прислушивался! Хотя бы иногда…

Дуся подошла к столу напарника и уставилась на его чертеж.

— А что это ты тут рисуешь?

— Да просто отмечаю на карте места, где найдены трупы. Ищу в их расположении какую-то логику. У серийного убийцы всегда есть какая-то логика…

— Петя, ну сколько можно! Говорят же тебе, что два случая — это еще не серия!

— А ты не сомневайся — будут еще!

— Ну что ты каркаешь!

— А я сравнил наше дело с делом Филиппа Дауна — это был такой маньяк в Америке — и нашел много точек совпадения. В частности, Даун всех убитых женщин оставлял в местах, которые находились на одной и той же окружности. А как раз в центре этой окружности было его логово… так его и поймали…

— Ну и при чем тут наше дело?

— А ты вот сюда посмотри. Вот первый труп — который нашли в холодильнике у пенсионеров Васильковых, а вот второй — который на карусели. Я через них провел окружность, так вот, на что хочешь готов поспорить, что третий труп тоже будет найден на этой окружности… потом нам нужно будет только проверить, что находится в центре этой окружности…

— Петька, ты это серьезно?

— Серьезно, а что?

— А то, что я в школе училась, и по геометрии у меня была пятерка. И я помню, что через три точки всегда можно провести окружность. Так что даже если третий труп будет лежать на твоей окружности, это ничего не доказывает.

— Да? До чего же ты умная. Ну ладно, я еще подумаю… может, если не окружность, а другая кривая…

— Думать будешь в свободное от работы время, а сейчас нам нужно вызвать на допрос Валерия Маринетти.

— Это еще кто такой?

— Это гуру.

— Кто?

— Руководитель общества самопознания, в которое ходила покойная Херувимская.

— Нужно — значит, нужно…

Насчет допроса Петя не сомневался — Дуся разговорит кого угодно, хоть глухонемого. И при этом никаких угроз, никакого принуждения! Такая уж она, Дуся!

А Дуся тем временем снова уставилась на карту, где Лебедкин рисовал свои схемы.

— Погоди, Лебедкин, а это у тебя что? — Она ткнула пальцем в точку на карте.

— Как — что? Я тебя только что сказал, это место, где нашли труп Екатерины Херувимской. Мы же там с тобой были. Там городок аттракционов…

— Да помню я! Но вот это, рядом, — автовокзал?

— Ну да. А почему это тебя так удивило?

— А потому… мы туда с другой стороны подъехали, и я не заметила, что это место возле автовокзала.

— Да почему это так важно? Что тебе дался этот автовокзал? Ты что, куда-то ехать собираешься?

— Да не автовокзал, а вот это…

Дуся вспомнила, как шла на занятия общества «Остров».

Она шла туда как раз от автобусного вокзала, а когда дошла до павильона, где проходили занятия, увидела за ним высокий дощатый забор, а за ним — укрытую брезентом высокую конструкцию…

И только теперь Дуся поняла, что это была за конструкция.

Это была карусель.

Та самая карусель, на которой чуть позже нашли труп Кати Херувимской.

Дуся рассказала все Лебедкину — и тот переменился в лице.

— Значит, говоришь, гуру? Значит, говоришь, Валерий Маринетти? Дуся, да это же… это же…

— Петька, про маньяков молчи!

— Так или иначе, это прорыв в нашем расследовании! Очень значительный прорыв!

Аркадий Херувимский вышел из морга и медленно побрел по улице. Он шел, позабыв, что оставил на стоянке перед отделением свою машину, шел, не глядя по сторонам, опустив глаза в землю. Встречные прохожие на всякий случай обходили его стороной, думая, очевидно, что человек не в себе — от горя или еще от каких неприятностей. Из полиции счастливые люди не выходят.

Жена умерла… Да уж, о жене Херувимский думал в самую последнюю очередь.

Медальон. Он пропал. Теперь уже пропал окончательно и бесповоротно.

Еще вчера он надеялся на чудо. Что Катерину найдут и она отдаст медальон. То есть поначалу он не поверил, что она могла его взять. Он вообще не верил, что она ушла, бросила его. Не потому, что сильно был к ней привязан, просто ничего от нее не ждал, никаких решительных, неожиданных поступков.

Мямля такая, рохля, ни рыба ни мясо. Все больше помалкивает, глаза отводит, со всем, что ни скажи, соглашается, «ты прав, дорогой, конечно, так лучше»…

Своего мнения никогда не имела, во всяком случае, никогда ничего не говорила. И ничто не предвещало… черт, да как же это получилось, что он ничего не заметил!

Ведь врала ему насчет тетки, постоянно врала, а он и не удосужился проверить. Уехала — да и ладно. Что есть она, что нет ее — оставит еды на три дня, потом квартиру приберет… да он и сам прекрасно без нее обходился.

Зачем женился тогда? Да просто привлекла она его своей заурядностью, невзрачностью, которую тогда посчитал он скромностью. Другие бабы шумят, визжат, по телефону часами болтают, подружек полную квартиру наведут, а про Катерину он сразу знал, что не станет она такое устраивать.

Правда, насчет