Тон его голоса был подчеркнуто спокойным и уравновешенным. Он явно планировал довести меня до истерики.

— Как тебе не стыдно, Чарльз. Это ты нарушил слово, оставил детей одних дома, а потом еще два часа не отвечал на их звонки! С ними могло случиться что угодно, пока ты ворковал со своей новой шлюхой.

Я зашла к детям и, к большому облегчению, обнаружила, что Сэмми спит, а Элли в наушниках слушает музыку (хотя, возможно, она все слышала). Ночь я провела в гостиной на кресле.

На следующий день Чарльз переехал в подвал, а я начала искать адвоката.

Я не очень хорошо представляла себе, какие качества должны быть у адвоката, но, как только познакомилась с Кальвином, сразу поняла, что мы сработаемся. Он более двух часов слушал мою историю, не взял денег за первую консультацию и отказался от аванса. А еще сказал, что считает поведение Чарльза просто возмутительным.

— Диана, должен сказать, что, если он потеряет лицензию, это не будет ни в ваших интересах, ни в интересах ваших детей, так что действовать нам надо очень осторожно, — заявил адвокат и перечислил список документов, которые я должна буду ему подвезти в ближайшие дни. Я ушла от Кальвина с чувством, что у меня есть человек, который будет меня поддерживать и бороться за мои права.

Я начала планировать свою жизнь дальше. В декабре сделаю операцию по реконструкции груди. В январе восстановлюсь, а в феврале начну работать.

Моя подруга трудилась в социальной службе и отвечала за частично субсидируемую государством, хорошо организованную врачебную практику, где велась групповая психотерапия. Пэм сказала, что работавший с группой психолог увольняется, и предложила мне вакансию. Я решила принять предложение. Таким образом, я смогу найти частных клиентов, а государство оплатит расходы по рекламе для продвижения услуг и аренду помещения. Мне предложили вполне честный процент от доходов. Чарльз поддержал мое решение.

Я неоднократно укоряла себя за то, что делюсь с ним информацией, о которой было бы лучше не распространяться.

Настроение было по-прежнему ужасным. В то время я часто попадала в мелкие ДТП. По крайней мере, четыре раза билась бампером и много раз оказывалась в опасных ситуациях на дорогах. После каждого из этих случаев я чувствовала себя дезориентированной и сбитой с толку. Более того, я то и дело спотыкалась и падала. А еще я жутко боялась, что из-за стресса вернется рак.

Чарльз, по всей видимости, поставил себе цель регулярно доводить меня до истерики. Однажды он позвонил из офиса и, судя по тону, едва сдерживал гнев.

— Я только что проверил баланс на моем счете и обнаружил овердрафт в 500 долларов. Деньги были сняты через банкомат. Я не знаю, успела ли ты их потратить, но надеюсь, что ты исправишь ситуацию, которую создала.

— Чарльз, я понятия не имею, о чем ты говоришь. Я точно так не делала, и, если хочешь, после работы заеду в банк, чтобы выяснить, не ошибка ли это.

В банке приятная менеджер средних лет выслушала меня и обещала со всем разобраться. Я оставила ей номер мобильного и попросила связаться со мной напрямую. И женщина действительно перезвонила мне на следующее утро.

— Доктор Померанц, это миссис Дэли из Bank of America. Я уточнила по поводу интересующей вас транзакции, и мне очень жаль, но должна вам сообщить, что вывод средств был сделан не через банкомат, а через сотрудников банка в прошлую пятницу в 12.47. Я сообщаю вам точное время, так как оно зафиксировано на видеозаписи. Ваш муж доктор Мандел пришел в отделение и снял все деньги со счета, в результате чего и возник овердрафт. Простите, что вынуждена говорить вам такие вещи, но это чистая правда. Мне никогда раньше не приходилось извещать клиентов о подобных инцидентах.

Я положила трубку и немедленно перезвонила своему адвокату.

— Подъезжайте ко мне в офис, — ответил он, когда я все ему рассказала. — Я сам позвоню вашему мужу, чтобы услышать его объяснения.

Когда я приехала в адвокатскую контору, Кальвин ждал меня у стойки администратора, а потом проводил в переговорную.

— Ваш муж сказал, что был в банке на прошлой неделе и, очевидно, об этом позабыл. Мол, он просто ошибся. Мне пришлось оборвать Чарльза, когда он начал разглагольствовать о том, как вы постоянно извращаете его слова и как бы ему хотелось, чтобы я узнал о вас всю правду.

— Диана, есть одна проблема, — продолжал мой адвокат. — То есть для меня нет никакой проблемы, но для вас может быть. Когда я разговаривал с вашим мужем, он упомянул имя своей «подруги» Виктории Морган. Вы до этого упоминали имя Виктория, но только после разговора с Чарльзом я понял, что несколько лет назад представлял эту женщину во время процесса, который она вела против другого человека. Дело еще не закрыто, но я не считаю, что у меня возникнет конфликт интересов, если я буду вас защищать. Я не знаю, сможете ли вы мне доверять, зная, что у меня есть деловые отношения с Викторией. Ваш муж был связан с разными женщинами, и то, что я с одной из них работаю, может усложнить вам жизнь. Я хочу, чтобы вы об этом подумали. Если вы продолжите со мной работать, я приложу все силы для того, чтобы вы выиграли. Если вы решите со мной не работать, я помогу вам найти подходящего адвоката. А еще прошу вас перестать делиться какой-либо информацией с Чарльзом. Помните, что он вам не друг. Супруг вами манипулирует.

Своим сообщением о том, что эта сука проникла во все уголки моей жизни, Кальвин меня просто ошарашил. Я была готова ее задушить.

— Я думаю, что смогу это пережить, но все-таки возьму тайм-аут для того, чтобы подумать, — ответила я и поехала забирать детей. За рулем я отправила Кальвину сообщение, в котором написала, что остаюсь с ним. У меня было столько проблем, что на поиск нового адвоката не оставалось никаких сил: ни физических, ни душевных.

Спустя месяц я нашла личный дневник Чарльза и начала читать с конца, с последних страниц двадцати. Мой супруг писал, что бывший муж Виктории, с которым та жила раздельно, хорошо ее обеспечивал и Чарльз был не прочь воспользоваться этими деньгами:

Я читала дневник всякий раз, когда появлялась возможность, и боялась, что Чарльз перепрячет его. Хотя подруги, с которыми я поделилась этой историей, считали, что он специально оставляет свои записи на видном месте, для меня. Я решила до суда сделать копии страниц, чтобы иметь доказательства его гнусных намерений и лжи.