– Глупостей не говори. Отвезу после того, как заскочим в офис. Я не про сегодня. Я вообще.

Мы вышли из основной части палаты, переместились в гостиную. Наверное, Златон не хотел, чтобы Платон «слышал» наш скандал – хотя очень сомневаюсь, что он вообще мог что-то услышать, находясь в коме.

– Ну извини. Можешь переехать в мой город, тогда до работы я дойду пешком и за десять минут. Или оставь меня дома, а сам живи в столице. В чем проблема?

Если честно, последний вариант мне самой не нравился. Несмотря на приставленных телохранителей, я опасалась ходить по улицам одна. Не было уверенности, что Виктор не просчитал всё на три хода вперед и не организовал какую-нибудь западню.

А вот Злат вселял спокойствие. За его широкой – во всех смыслах слова – спиной было не так страшно.

Орк поджал губы и выплюнул:

– Нет. Я не перееду в твою дыру и не брошу тебя там одну.

– Тогда о чем мы вообще спорим?

– Да как ты не понимаешь?! – он психанул, саданул кулаком по стене; ударил вполсилы, поэтому стена не пострадала. – Мне не нравится твоя работа. Мне не нравятся непонятные мужики, которые ошиваются вокруг тебя. Мне не нравится, что моя жена, – он даже не добавил слово «бывшая», – кого-то там рассматривает! Если ты уволишься, я смогу тебя обеспечить! Но я не хочу каждое утро возить тебя в это забытое всеми место.

А, значит, ревнует. Интересно как…

Не поздновато ли ты очухался, милый?

Что-либо не нравиться тебе могло восемь лет назад. А сейчас смирись с обстоятельствами и не проявляй характер.

– Так бы сразу и сказал, – криво усмехнулась я. – А не обманывал про Платона, которому я не уделяю достаточно внимания. Слушай, предложение, конечно, заманчивое, – мой голос похолодел; я всем видом давала понять, что не намерена соглашаться, – но мы с тобой разбежимся через месяц-другой, как только разберемся с моим несостоявшимся мужем и твоим братом. Что я буду делать дальше, по твоему мнению? Где найду работу, чем ты прикажешь мне питаться? Тебе легко сейчас включать альфа-самца и говорить, что я должна срочно уйти. Только вот наступит завтра, и ты опять свалишь в закат.

Мне кажется, он и сам понял, что сказанул лишнего. Взгляд Злата потяжелел, пальцы сжались и тотчас бессильно разжались.

– А если… если завтра не наступит? Если я никуда не денусь? – внезапно спросил он, подгребая меня под себя.

Глава 8

Инициатором прошлого поцелуя была я, и он получился под стать моменту – скомканным, смазанным, с долей неловкости и страха. Но теперь ситуацией владел Златон. Он целовался упоенно. Жарко. Пьяняще страстно. Словно каждая новая секунда была глотком крепкого алкоголя. Его ладони сжимали мою талию, не позволяя вырваться. Да мне и не хотелось.

Он прикусывал мою нижнюю губу, оттягивал ее, заявляя на меня свои права. Дышал тяжело и горячо, и по моей коже ползли мурашки. Табуном они бежали по позвоночнику, копились внизу живота.

Что, если он говорил правду? Если Злат никуда не денется, если останется со мной? Если мы будем и дальше просыпаться не только в одном доме, но еще и в одной кровати? Если я буду готовить ему завтрак, а он целовать меня в плечо перед уходом на работу?

Что, если прошлое можно отменить? Забыть его как недоразумение? Простить друг друга? Принять?

Есть ли у нас шанс?..

Нет, наверное, чудес не случается. Златон не изменился, он остался всё тем же неискоренимым бабником. Он не смог простить меня, да и я его – тоже.

Но почему же этого мужчину так приятно целовать?..

Златон отстранился, но из захвата меня не выпустил. Так и держал в кольце рук, не позволяя вывернуться. Мне пришлось смотреть на его шею, на вены, выступающие сквозь кожу. Отсчитывать каждый удар пульса.

– Мне не нравится твоя работа… – повторил он с досадой.

– Но она никуда не денется, – я покачала головой. – Повторяю: врач – бесполое существо. Не важно, кого и как я разглядываю. Понятно?

– Нет.

– Тогда придется просто смириться.

Он мрачно кивнул, но не продолжил этот глупый спор.

Мы дождались Моню, кратко обрисовали ей ситуацию (этой даме попробуй не расскажи чего: насмерть заклюет) и поехали в офис Златона, оставив Монику дальше следить за состоянием Платона.

Я надеялась вернуться к нему в ближайшие дни, но все-таки нужно дать себе передышку. Да и разобраться с образом девушки и тем местом, указанным на бейджике, не помешало бы.

В общем, всему свое время.

– Так, сейчас кое-что подпишем – и обедать, – обещал Злат, когда лифт поднимал нас на нужный этаж. – Ты проголодалась?

– Да, наверное… – невнятно ответила я.

Мои мысли все еще занимал недавний поцелуй. На сей раз мы ничего не обсуждали и не извинялись за него, не пытались списать его на ситуацию или переизбыток чувств. Мы просто поцеловались и продолжили жить дальше. Как будто ничего не произошло. Как будто в порядке вещей целовать кого-то вот так внезапно, не спросив разрешения.

Но это не мешало мне копаться внутри себя, задавая один и тот же вопрос: что делать дальше?..

Мы вышли из лифта. В коридоре два работника что-то обсуждали. Думаю, какой-то рабочий нюанс, потому что один показывал на экран планшета, а второй качал головой. Босса они увидели не сразу, зато когда заметили…

Лица их побледнели, глаза выкатились.

– Здравствуйте, Златон Серпович, – проблеял мужчина постарше, а второй открыл рот, но ничего не сказал, словно забыл, как вообще говорить. Планшет он прижал к груди.

– Я смотрю, у вас вообще никакой работы нет? – Злат оглядел мужчин пристально, недобро, словно надзиратель в тюрьме. – Раз есть время шататься и говорить на личные темы. Сколько вы уже так стоите? Сколько рабочего времени потратили на болтовню?

– Мы… мы обсуждали изыскательные работы на новом участке…

– Да вы что? И как, обсудили? – но ответа он дожидаться не стал. – Надежда! – гаркнул Златон; никто ему не ответил. – Да что за персонал! Где вы все шляетесь?!

Он перестал походить на себя прежнего. Мне казалось, что сама орочья сущность проступает наружу, хотя мужчина не менялся в размерах и не зеленел. Но он словно обезумел, желваки ходили по скулам, ноздри раздувались. Его охватило форменное безумие. А всё из-за какой-то ерунды.

Я попыталась отвлечь его, но Златон никак на меня не отреагировал.

– Надежда!!! – крикнул во всю силу легких.

Из дальнего кабинета высунулась одна