Уйти от него она не может, нужно думать о Тареке и о ребенке. Сафия медленно выдохнула, чувствуя, как привычный груз ответственности и обязанностей становится еще тяжелее, не давая распрямить плечи. Нужно забыть о том, что когда-то у нее были романтические мечтания или что она все еще втайне даже от себя мечтала о любви Карима. У нее есть его уважение и его благодарность, иногда — его страсть. И настало время снова зарыть подальше фантазии, запереть их в самых дальних шкафах и потерять ключ, чтобы даже у нее не было к ним доступа. С этим она хорошо умеет справляться.

— Сафия?

В дверном проеме показался Карим, и ее сердце подскочило. Рядом с ним она чувствовала себя максимально уязвимой. Кого она обманывает? Не только ответственность удерживает ее в браке. У нее не хватило бы силы уйти от человека, которого она любит.

— Что случилось? — Он пересек комнату и взял ее руки в свои. — Ты бледная как полотно.

— Я в порядке. Что ты здесь делаешь?

— Я знал, что ты планируешь покататься верхом, и перенес совещание, чтобы присоединиться. Но не дождался тебя.

Ее переполняли смешанные эмоции. Радость, что он хотел покататься с ней и даже изменил свое расписание. И горечь оттого, с какой охотой она подбирала любые брошенные им крохи.

Карим опустил взгляд:

— Что это?

На момент ей захотелось спрятать руку за спину, Сафия и сама еще не успела осознать результаты теста. Но какой в этом смысл? И она молча показала ему тест.

— Беременна?

Карим изо всех сил пытался справиться с эмоциями — такими сильными, такими незнакомыми. Гордость. Восторг. Нежность. Страх.

— Ты беременна нашим ребенком?

Он мечтал об этом, но отгонял от себя эти мысли. А теперь… Сафия носит под сердцем его плоть и кровь. Карим медленно вдохнул, пытаясь вобрать в свои легкие достаточно кислорода, — безуспешно. Он не знал, что чувствовать по поводу передачи генов неизвестного отца другому поколению. По поводу создания новой жизни. Лучше сосредоточиться на Сафии.

— Тебе плохо? — Он крепко взял девушку за руки, обеспокоенный ее бледностью. — Пойдем, тебе нужно присесть и отдохнуть.

От ее вздоха сердце забилось с удвоенной частотой. Внезапно Сафия вырвалась и спрятала руки за спину, словно не желая его касаний. Снова эта поза, излучающая горечь и тоску. А ведь Карим уже начал надеяться, что они справились. Она казалась более довольной, более спокойной с ним с тех пор, как они преодолели кризис правления. Начала чаще улыбаться, вести себя более расслабленно не только в постели. У него появилась надежда на то, что их брак сможет сработать. И он давал ей время, предпочитая не давить. И хотя ему хотелось большего, он был готов ждать. Неужели он ошибся? Но нет, ей точно нравилось быть с ним. Такую нежность невозможно сымитировать.

— Сафия?

Она очнулась и вышла из ванной. В гостиной она села в кресло, предпочтя его более удобной софе. Карим налил ей воды.

— Кажется, тебя новость не слишком радует.

В отличие от него. Пережив первое удивление, он испытывал такую радость, что едва мог сдержаться. Сафия… беременна их ребенком. Казалось, эта новость сотрясает все его тело. И даже сомнения о том, сможет ли он быть достойным отцом, отступали перед лицом этого чувства триумфа.

Он смотрел, как она сделала глоток воды и медленно, словно боясь его уронить, поставила стакан на стол.

— Я знаю, мы не говорили о втором ребенке, но…

— Все в порядке, Карим.

Ужасающая пустота в ее глазах окатила ушатом холодной воды и погасила всю радость.

— Я исполню свои обязанности. В конце концов, поэтому ты на мне женился. Я знала, что ты захочешь ребенка. Просто не ожидала, что это произойдет так быстро.

— Сафия? — Где та страстная женщина, какой он ее знал? Та заботливая мать, сердечная королева, соблазнительная жена? — Ты не хочешь ребенка?

Ему уже не удавалось сохранить ровный тон, но Карима это не волновало, его словно сбили с ног.

— Конечно, хочу. — Казалось, она с трудом сдерживает слезы. — Я просто…

Нет, невозможно больше мириться с этими барьерами и дистанцией. Карим осторожно взял ее за подбородок и заставил посмотреть на себя.

— Скажи. — Мягкий, но не принимающий отказа тон.

— Мне просто нужно время, Карим. — Сафия с горестной усмешкой покачала головой. — Ребенок в таком браке, как наш… Не обращай внимания. Просто гормоны.

— Нет. — Он подвинулся ближе, чувствуя, что наконец они коснулись проблемы, которая незримо существовала между ними. — Что ты хотела сказать?

Сафия поджала губы, словно пытаясь сдержать рвущиеся наружу слова, но ей это не удалось.

— Это нормально, что женщины в подобных браках нужны для появления на свет наследников. Просто иногда это… больно.

Карим отшатнулся, чувствуя, как его снова начинают переполнять эмоции, но тут же снова взял себя в руки. В ту ночь, когда он узнал о своем рождении, было очень больно. Его словно лишили какой-то очень важной части. Но сейчас было хуже. Сафии — его Сафии — было больно в их отношениях. А он-то думал, что просто дает ей время.

— Не говори так!

— Почему? Это правда. — Она глубоко дышала, словно приводя в порядок мысли. — Ты хороший человек, Карим. Хороший правитель. И ты чудесно обращаешься с Тареком. Лучше, чем я даже смела надеяться. Не переживай. Со временем я привыкну.

Привыкнет! Словно это обязанности, от которых она не может отказаться. Но разве не так? Сафия вышла за него замуж ради Тарека и своего народа, и поначалу это полностью устраивало Карима. Но не сейчас. Не в силах устоять на месте, Карим пересек комнату и вернулся обратно. Поначалу он говорил себе, что Сафия не заслуживает ничего лучшего. Потом узнал правду и поверил, что, если приложить достаточно усилий, она снова начнет быть к нему неравнодушной и простит ошибки. Но только сейчас, глядя в ее бледное лицо и заострившиеся черты, он полностью осознал глубину ее жертвы. И бессмысленно продолжать отрицать: то, что начиналось как брак по необходимости, превратилось в подарок судьбы. Он опустился на колени и прижал ее руки к сердцу. Невозможно было проигнорировать ее слова о подобных браках, о привычке, сделать вид, что они ничего не значат. Даже если откликнуться на них означало рискнуть всем. Это самая крупная ставка в его жизни, но о проигрыше Карим даже не думал. К тому же и раньше он сдерживался только потому, что не хотел на нее давить.

— Наш брак не ради этого, Сафия.

— Да, он ради будущего. Ради Тарека и…

— Как бы мне ни был важен Тарек, — он старался говорить как можно мягче, — речь не о нем. И даже не о малыше, который сейчас у тебя под сердцем.

— Да, еще есть Ассара. Ты великолепно справляешься.

— И не об Ассаре.