Я напряглась, мои мысли бурлили. Среди всего этого фанатического бреда, что они говорили, я поняла лишь одно — они знали о моем даре…

Первый шагнул ко мне, и его дыхание коснулось моего лица.

— Ты не осознаешь, что то, что ты ищешь — это не просто знания, а власть. Ты стремишься к этому, но не знаешь, что за этим стоит. Эти тайны, которые ты раскрываешь, принадлежат нам. Мы — те, кто управляет этим миром через знания. А ты, Алиса, — только один из инструментов.

Второй наклонился и усмехнулся.

— Ты думаешь, что если ты откроешь достаточно тайн, ты станешь свободной? Ты ведь знаешь, как они держат людей, правда? Знания — это не свобода, Алиса. Это рабство. Ты понимаешь, что твой дар не для того, чтобы ты была свободной, а чтобы служить тем, кто владеет этим знанием. Ты будешь служить… или исчезнешь.

Я почувствовала, как всё моё тело напряжено, как будто я стояла на грани, за которой не было уже дороги назад.

Первый наклонился ко мне ещё ближе.

— Ты хочешь знания? Они твои. Но ты будешь принадлежать нам. Ты будешь играть по нашим правилам, или…

Резкое движение, которое я даже не успело уловить. И меня поглотила тьма.

Я очнулась от странного чувства пустоты в голове, как будто мое сознание только что вернулось в тело, из которого оно на мгновение ушло. Я с трудом приподнялась, мою шею ломило от неестественной позы, и комната вокруг казалась знакомой, но странной, как место, в котором я давно не была. Ощущение сюрреальности не покидало меня. Я лежала на своей кровати, укрытая одеялом, но чем больше я пыталась сосредоточиться, тем больше чувствовала: что-то не так.

Сначала я не могла понять, что именно. Но потом мой взгляд упал на окно, на тусклый свет уличных фонарей, пробивающийся через занавески. В моей голове всплыли обрывки воспоминаний — тёмные лица, их слова, тот момент, когда меня схватили, когда они говорили о моем даре, о том, что я принадлежу им… Страх заполнил мою грудь, сжимая легкие, как железный пресс.

Я вскочила с кровати, глаза метались по комнате, пытаясь найти объяснение тому, что случилось. Всё выглядело как обычно, как если бы ничего не происходило. Но это было не так. Мои руки тряслись, и я машинально провела по шее, на которой ощущалась лёгкая боль. Я увидела, как на коже осталась едва заметная синяя отметина.

— Как я оказалась здесь? — едва сдерживая панический страх, прошептала я, но слова звучали глухо в тишине моей квартиры.

В панике я направилась к двери, но, едва моя рука коснулась ручки, я почувствовала, как что-то в воздухе изменилось. Это была не просто тишина — это было ощущение, что мое пространство как бы замкнулось, что я не одна. Я мгновенно отвернулась от двери, и страх снова затопил меня. Он был в воздухе, в этих углах моей квартиры, как если бы кто-то следил за каждым моим движением.

И тут мой взгляд упал на стол, где лежали мои заметки, книги и фотографии, которые я изучала последние дни. Одна страница, совсем не тронутая, не подходила — она была свежей, как будто только что кто-то положил её там. На листе был написан текст. Лишь несколько слов, и я почувствовала, как у меня опять сжалось сердце.

“Ты уже среди нас. Мы видим тебя. Ты знаешь, что все предопределено.”

Мое дыхание стало прерывистым, как если бы воздух внезапно стал тяжелым. Книги, фотографии, заметки — всё это было частью моей работы, моего поиска, но теперь, когда я пыталась понять, что происходило, было ясно одно: они были рядом. Они следили за мной, возможно, даже оставили этот лист, когда вошли в мой дом.

Я прошла в кухню, пытаясь взять себя в руки, но по пути заметила, что дверца в шкафу чуть приоткрыта. Хотя я была уверена, что всегда закрывала её. Мои пальцы сжались в кулаки, и я осторожно подошла к шкафу. Заглянув внутрь, я не нашла ничего необычного, но странное чувство не отпускало меня — они были здесь, в моей квартире, не просто следили, а оставляли за собой знаки. Всё это происходило не случайно. Они могли быть здесь в любой момент.

Я почувствовала, как по спине побежали мурашки. Они проникли в мой дом!

Я подошла к окну, держа в руках лист бумаги, и взглянула на улицу. Мрак был глубоким, и единственные звуки, которые я слышала, — это мое собственное дыхание и шум за окнами. Но теперь, даже среди привычных звуков, я ощущала чуждое присутствие. Страх уже не был чем-то абстрактным — он был в каждой вещи, в каждом знакомом звуке, и, что хуже всего, в моем разуме.

— Как они узнали о моем даре? Как они пробрались в мой дом? — тихо пробормотала я, а мои руки снова начали дрожать.

В комнате было темно. Тот же мрак, что был в их голосах, в их словах, теперь окутывал меня. И я поняла, что этот мрак не исчезнет. Он был со мной.

Я сидела на полу в своей квартире, телефон в руке. Страх сковывал меня, не давая сделать ни одного логичного шага. Я не могла понять, что происходит, но чувство, что я в ловушке, становилось всё сильнее. В груди стоял комок, и сердце колотилось так, что было слышно в тишине. Я набрала номер Даниила, молясь, чтобы он ответил, и, не дождавшись, как он возьмет трубку, залилась слезами.

— Даниил, Даниил, это я… мне страшно… — голос мой дрожал.

— Алиса? Что случилось? Ты как? Ты где? — его голос звучал спокойно, но я сразу услышала тревогу в интонации. Я редко звонила ему в таком состоянии.

— Они были здесь… в моём доме. Я не понимаю, как… но они оставили… — я сорвалась на всхлип. — Они знают, что я могу… они знают о моём даре! Даниил, они везде, они следят за мной! Я… я не знаю, что делать.

— Алиса, успокойся. Я приеду, всё будет хорошо. Ты дома? Я сейчас к тебе еду. Не переживай, ты не одна, слышишь?

— Ты не понимаешь… — мой голос стал почти отчаянным. — Они могут быть где угодно! Они могут… всё знать обо мне! И я не знаю, как избавиться от этого, Даниил. Они говорят, что я уже… что я уже часть их. Я не могу понять, что происходит! Я боюсь,