— Что она сделала?

— Она простила его, Даниил. Но ей было очень больно. — Я посмотрела на друга. — Как жаль, что она так и не узнала, что ее прощение было важным для него.

Даниил улыбнулся и похлопал меня по плечу.

— Мне нравится эта история. Она заставляет задуматься о чувствах — любви и долге. Не знаю, как бы поступил я на месте нашего героя.

Я улыбнулась в ответ.

— Спасибо, что ты всегда поддерживаешь меня. Мне действительно это очень помогло, я чувствую, что готова двигаться дальше.

— Конечно, — ответил он, обнимая меня. — Это и было моей целью, а так как цель достигнута, то нам пора домой.

Глава 23

Ночью мой сон прервал резкий звонок телефона. Я вздохнула, повернулась к тумбочке и, сонно щурясь, взяла трубку. На дисплее высветилось имя Виктор. Его звонок в такой час мог означать только одно: он нашёл что-то важное.

Стараясь удерживать раздражение, я ответила немного хриплым голосом.

— Ты понимаешь, что сейчас три часа ночи? Это должно быть что-то невероятное.

Его голос был возбужденным, полным адреналина.

— Это невероятное! Прости, что разбудил, но я не мог ждать до утра. Я нашёл их, троих потомков.

Я тут же проснулась, мой голос стал живее. Разгадка захватила меня, я будто забыла обо всех своих страхах, обо всем, что должно было меня волновать в первую очередь.

— Потомков? Ты о чём?

Он заговорил быстро, словно боялся потерять нить своих мыслей.

— Троих потомков основателей Lux Ordinis! Я завершил исследования их генеалогических древ. Слушай внимательно: Первый потомок — Франц Лейтер. Он живёт в Вене, и судя по всему, работает в каком-то фонде, который занимается сохранением исторических артефактов. Я нашёл упоминания о его исследованиях, и они подозрительно перекликаются с интересами его предков.

Он сделал короткую паузу, чтобы перевести дыхание.

— Второй потомок — Маргарет Штайн, историк искусства из Германии. Она специализируется на символике эпохи Возрождения, что уже само по себе странно. Я нашёл статью, где она упоминает схожие знаки, которые мы видели в клятве.

Мой голос стал напряженным.

— А третий?

Он замолчал на секунду, будто готовясь к самому важному.

— Вот что самое интересное. Третий потомок — Жюль Бержерон. Он живёт в нашем городе. Я выяснил, что он работает в местной библиотеке, занимаясь архивами. Можешь себе представить? Мы можем встретиться с ним прямо завтра!

Я выпрямилась, забыв о сне.

— Ты уверен, что это он? Что он потомок Матильды?

Его голос звучал твердо.

— Уверен настолько, насколько это возможно. Родословная ведёт прямо к нему. Ему 32 года, и он как раз занимается архивами, связанными с тайными обществами. Это не может быть совпадением.

Я потерла лицо, пытаясь осмыслить услышанное.

— И что ты предлагаешь?

Он заговорил взволнованно.

— Завтра мы пойдём в библиотеку и поговорим с ним. Если он что-то знает, это наш шанс узнать правду.

Я вздохнула, чувствуя, как волнение захватывает меня.

— Хорошо. Вечером встретимся и обговорим все детали. И, пожалуйста, попробуй поспать хоть пару часов.

Он засмеялся, хотя в его голосе звучало больше возбуждения, чем усталости.

— Я постараюсь. Спасибо, что выслушала. Это важнее, чем я мог себе представить.

Я положила трубку и посмотрела в потолок, чувствуя, как мое сердце бьется быстрее.

Внезапно я услышала шорох от двери, в проеме стоял Даниил.

— Ты все слышал? — тихо спросила я его.

— Да, ты серьёзно? — начал он без предисловий. — Ты ему доверяешь? Ты ведь его даже не знаешь, Алиса. Еще пару дней назад, ты боялась оставаться одна даже на пять минут, а теперь готова опять окунуться во все это с головой, забыв о своей безопасности. Бежать к своему Виктору…

— Это мое дело, Даниил, — отрезала я. — Я должна закрыть эту историю и жить дальше.

Его глаза метнули молнию.

— Ты права. Это твое дело. А я просто твой друг, который не имеет права голоса. Но, знаешь, интересно: ты держалась от всех на расстоянии, боялась даже тени отношений. А теперь какой-то парень с парой книг в руках вдруг стал исключением?

Его голос дрогнул, и я впервые увидела настоящую боль за его бесконечными насмешками.

— Даниил, пожалуйста, не начинай.

— Нет, — перебил он. — Я устал. Я устал притворяться, что мне всё равно. Устал видеть, как ты держишь меня на расстоянии, но подпускаешь к себе какого-то Виктора. Знаешь что? Иди с ним. Делай, что хочешь. А когда тебе будет плохо, я опять прибегу зализывать твои раны.

— Почему ты это делаешь, Даниил? — тихо спросила я. — Почему не можешь просто оставить это? Дать мне…

— Потому что ты моя, Алиса, — сказал он, и его голос был низким, почти шёпотом. — Всегда была. Ты можешь лгать себе, прятаться за своими страхами, за этим Виктором, за всем этим чертовым тайным обществом. Но ты знаешь, что это правда.

Он развернулся и ушёл, оставив меня в комнате с комом в горле. Тихо хлопнула входная дверь, а я, как маленькая девочка, не сдержалась и разревелась.

День выдался тихим. Отключив телефон, я сидела на диване в своей квартире, завернувшись в плед, пытаясь отвлечься от своих мыслей, но ничего не помогало. Мне уже полагалось собираться на встречу к Виктору, но что-то останавливало меня. Словно этот маленький шаг мог разрушить всю мою жизнь.

Стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Подсознательно я знала, кто это, и ждала, что он придет. Сердце заколотилось так сильно, что я едва смогла подняться.

Когда я открыла дверь, Даниил стоял передо мной, весь мокрый от дождя, с хриплым дыханием, как будто всю дорогу бежал.

— Ты не отвечаешь на мои сообщения, — начал он, не скрывая ни злости, ни отчаяния в голосе. — Я не могу больше это выносить, Алиса.

— Даниил… — я хотела сказать что-то, но слова застряли в горле.

— Дай мне хотя бы один шанс, — продолжил он, входя внутрь и захлопывая дверь за собой. — Скажи мне, что ты никогда обо мне не думала, что тебе всё равно. Только так я уйду.

Я молчала, боясь переступить тонкую, и такую хрупкую сейчас, грань нашей дружбы. Он смотрел на меня, будто пытался вытащить правду из моей души.

— Ты ничего не понимаешь, — наконец сказала я, отвернувшись. — Это не так просто. Я не могу… не могу позволить себе этого.

Даниил шагнул ближе. Его голос стал мягче, но при этом ещё более решительным.

— Что ты не можешь? Любить меня? Или признать, что уже любишь?

Я резко повернулась к нему, глаза метали молнии.