женщин, что порой вступали в сексуальный контакт с шестидесяти-, семидесяти-, а то и восьмидесятилетними старухами. Рассказчик, похоже, этим гордился. «Для немецких старух, – мудрствовал майор-геронтофил, – такие вещи были весьма удивительны, если не сказать приятны». Думал ли он в эти минуты о своей матери, произнося эту мерзость?

В фильме Макса Ферберберка есть эпизод, когда красноармеец, участвовавший в изнасилованиях, говорит героине фильма (прототипом, напомню, является Марта Хиллерс), что в его родной деревне немцы могли запросто размозжить ребёнку голову. Женщина потрясена, но, не желая это показывать, холодно спросила: «Ты это сам видел или слышал от других?»

– Сам видел, – без колебаний ответил красноармеец, усвоивший психологический трюк, оправдывающий насилие: надо вызвать у жертвы чувство вины.

Эпизод из дневника Марты Хиллерс. Она закончила Сорбонну, свободно владела русским и французским языками и обычно помогала немецким женщинам, нуждающимся в помощи. Однажды она пожаловалась русскому майору, тому самому, с которым испытала оргазм, на красноармейцев, насилующих женщин. Что же она услышала? Майор спросил её усталым и равнодушным голосом: «Что означают пять минут насилия по сравнению с несколькими годами войны, пережитыми солдатами?»

У Марты явно выработался стокгольмский синдром (лучше всё-таки назвать его определением Анны Фрейд: «идентификация с агрессором»), и она отреагировала на циничное заявление адекватно. Теперь, когда к случайной прохожей, немке, на улице пристал красноармеец и та воззвала о помощи, Марта безучастно прошла мимо. Она приняла теорию русского майора о ничего не значащих пяти минутах, которыми немка обязана расплатиться за преступления соотечественников.

Больше о Марте Хиллерс сказать нечего. Ни в оправдание, ни в осуждение. Как очевидец, для суда истории показания она оставила. Она писала, что немецкие женщины не верили, когда заговорили о концлагерях смерти и газовых камерах, что солдаты вермахта совершали военные преступления. Они приписывали злодеяния войскам СС и гестапо.

Что ж, советские люди так же верили в благородство и непогрешимость Красной армии и военные преступления приписывали уголовникам из штрафбатов. Неведомо им было, что значительную часть штрафбата составляли не уголовники, а бойцы, вышедшие из окружения, бежавшие из плена, или лица, не по своей вине оказавшиеся на временно оккупированных территориях. Во многое не верили советские люди: ни в ГУЛАГ, ни в психушки для инакомыслящих. Не верили западным радиоголосам о масштабах Чернобыльской катастрофы и 1 мая выходили на демонстрацию в Киеве, подвергнутом радиоактивному заражению…

«Падение Берлина. 1945»

Книга Энтони Бивора «Berlin. The Downfall 1945», на русском языке – «Падение Берлина. 1945» – при её написании использованы источники, никогда не публиковавшиеся в стране, бережно охраняющей от своих граждан «секреты Полишинеля»[58] – ударила по сердцам советских историков. (Автор не оговорился, хотя Советский Союз рухнул в 1991-м, советские историки здравствуют и поныне.) Англичанина назвали «несерьёзным историком», пытающимся пересмотреть (ни много ни мало) итоги Второй мировой войны. «Нашим ответом Чемберлену»[59] стала книга Владимира Богомолов «Жизнь моя, иль ты приснилась мне?», которая, как сказано в аннотации издательства, опровергает «измышления писателей и псевдоисториков, пытающихся принизить значение нашей Победы». Круто!

Победа, Великая Победа (с большой буквы) – праздник, который «радость со слезами на глазах», объединяет всех, живших когда-то на одной шестой части суши. Великая Победа и правдивая история ВОВ – вещи абсолютно разные. Нет в мемуарах маршала Жукова объяснения, почему летом 42-го бросили в Крыму на произвол судьбы 95-тысячную Приморскую армию, почти целиком попавшую в плен, бойцов и командиров которой причислили к изменникам Родины и, вплоть до развала СССР, не считали ветеранами войны. Среди них была Александра Тимофеевна Мараренко.

Санинструктор Мараренко добровольцем ушла на фронт в июле 1941-го. В составе 25-й Чапаевской дивизии защищала Одессу и Севастополь, в июле 1942-го попала в плен вместе с остатками Приморской армии. Она рассказала автору этой книги о первых днях плена.

Крым. Жаркое лето 1942 года. Нескончаемая колонна пленных бредёт по разбитой камнями дороге. Её ноги в крови. Рядом плетутся, еле передвигая ноги, девушки из санитарного взвода. Колона подошла к реке. Несколько пленных, включая шедших рядом с ней девушек, желая освежить ноги, по щиколотку вошли в воду – конвоир, развлекаясь, кинул в воду гранату. На воде остались плавающие тела…

…Родина СМЕРШом встретила бойцов Приморской армии, не по своей вине оказавшихся в немецком плену. В советское время ветераном войны Александра Тимофеевна не считалась. Лишь в январе 1995-го был опубликован указ Ельцина «О восстановлении законных прав российских граждан – бывших советских военнопленных и гражданских лиц, репатриированных в период Великой Отечественной войны и в послевоенный период»[60].

После смерти Сталина Берия предлагал написать правдивую историю Великой Отечественной войны, но ему быстро закрыли рот. Правдивая история не служанка политических партий, правительств и государств. Непредвзятый читатель, привыкший и умеющий выслушивать оппонентов, с интересом прочитает художественно-историческое исследование о последних месяцах войны – «Падение Берлина. 1945».

К книге Богомолова о последних месяцах войны (она писалась как «наш ответ Бивору») обратимся в порядке очерёдности появления обеих книг и поблагодарим Богомолова за приведенные документы. В остальном его книга ничем не отличается от воспоминаний советского лейтенанта-пехотинца, даже не ротного – взводного, привыкшего аккуратно обходить «минное поле» истории и описывать фронт шириной в полкилометра.

600-страничная книга британского писателя и военного историка Энтони Бивора «Berlin. The Downfall 1945», сенсационная и в научном смысле безупречно оформленная, затронувшая болевые точки советской истории, к которым прежде прикасаться было запрещено, бесценна для читателей, изучавших историю войны на лживых (в силу цензуры и обстоятельств) мемуарах советских маршалов. Сразу же после перевода книги на русский язык «советскими историками» она была признана еретической. Последовали обвинения в непрофессионализме. Бивора назвали «альтернативным историком и русофобом», и поэтому, прежде чем на эту книгу ссылаться, выдержки из научной биографии автора:

Энтони Бивор, британский писатель, почётный доктор гуманитарных наук Кентского университета. Член Королевского общества искусств и литературы. Профессор Школы истории, классической филологии и археологии при Биркбек-колледже Лондонского университета (School of History, Classics and Archaeology at Birkbeck College, University of London).

Автор монографии «Гражданская война в Испании» (1982 г.); второе издание (2005 г.) признано в Испании бестселлером № 1. Книга «Сталинград» (1998 г.) получила первую премию Самуэля Джонсона (Samuel Johnson), премию Вульфсона (Wolfson) по истории и литературную премию Хауторндена (Hawthornden).

Книга «Падение Берлина. 1945» (Лондон, 2002 г.) стала бестселлером в 7 странах, не считая Великобритании, и вошла в пятёрку наиболее читаемых книг ещё в девяти странах.

Слово Энтони Бивору

Кино– и театральный режиссёр капитан Захар Аграненко командовал подразделением морской пехоты,