Джек никуда не спешил, а просто шел уверенно в только ему одному известном направлении. Положив голову ему на плечо, расслабленно смотрела вверх, в ночное небо. Вековые сосны прятали часть небосвода под черным кружевом своих далеких крон. Звезды рассыпались и освещали скудным светом клубившиеся в вышине облака. Две особо яркие звезды подмигивая, смотрели на нас. Совсем рядом с ними мерцала третья звезда, поменьше.

 И я вдруг вспомнила слова Люси о том, что скорее всего уже через месяц у меня под сердце прорастет новая жизнь. А еще она говорила, что если альфа не убьет Роджа, то другие альфы посчитают его слабым и попытаются отвоевать его стаю.

- Джек, тебя теперь на бой вызовут другие альфы?

- Возможно, - ничуть не обеспокоившись вопросом, он продолжал идти через лес.

- И мы не можем нигде спрятаться?

Глупый, детский вопрос. Мне было стыдно за свою трусость, но ничего поделать с собой я не могла.

- Не можем, - он не рассердился, а наоборот, мне послышалась в его голосе улыбка.

- А если тебя убьют, что будет со мной? Ведь я, скорее всего уже буду беременна.

Я вновь посмотрела на три яркие звездочки. А мой альфа чуть не споткнулся. Остановился и посмотрел мне в лицо.

- Тогда мне придется всех победить, - очень серьезно ответил он.

- Хорошо, - кивнула я и не удержалась, а потянулась и поцеловала его в уголок губы, - не подведи меня. Ведь недаром я тебя выбрала.

- Значит, это ТЫ меня выбрала? - он скалился в такой довольной улыбке, что я невольно ему ответила.- А я думал, что это я нашел тебя.

- Нет, Джек, это я тебя узнала много лет назад.

- В смысле, узнала? - волк снисходительно скалился, поддерживая пустую,  по его мнению, болтовню.

- Ты мой истинный волк, а я тебя сразу признала.

Джек сделал еще один шаг и остановился. Лес вокруг нас расступился, и мы оказались на берегу небольшого озера. Словно в огромное зеркало в него смотрелись миллионы звезд, а оно смотрелось в них. Казалось, при нашем появлении, по кромке воды уже пошел тихий вздох-шорох.

Джек опустил меня на землю, не выпуская меня из рук.

- Я хочу быть твоим истинным, - вмиг посерьезнев, ответил он мне.

Эта ночь стала особенной и для меня, и для моего волка.

Озеро довольно ворчало в глубине, когда мы ступили в воду. Его гладь дрожала серебряной поверхностью. На лицах, в наших глазах сияла  россыпь лунных  искр, будто вокруг нас  переливались осколки сотен драгоценных камешков, отражая своими гранями свет луны и звезд.

Мой волк любил меня нежно, заставляя петь самые потаенные струны моего сердца. Его рык разносился гулким эхом по лесу, сообщая всем и каждому, что я принадлежу только ему.   

Мой же голос дрожал, срывался, тонул в хриплых выдохах и переходил в крик, когда низ живота, бедра, солнечное сплетение пронзало спазмами удовольствия. Я впивалась когтями в его плечи, и кожа его трещала под моими пальцами. Все, что могла — лишь рвано хватать ртом воздух, когда он прокладывал дорожку своих меток вдоль бившейся диким пульсом жилки на шее, оставлял следы своих зубов на плечах, груди, животе.

Моя древняя кровь вскипала от проникавшего в нее его яда, заставляя в ответ кипеть кровь моего волка.

А после, усталые, но счастливые, мы лежали у самой кромки озера. Прохладная вода, набегая шелестящими волнами,  мягко лизала наши сплетенные страстью ноги.  

А три звездочки, скрываясь во всполохах приближавшегося рассвета, подмигивали нам на прощание.

12. Гость

Запах чужака я услышал под утро.

Раяна спала, обняв меня за шею и  вздрагивая от каждого легкого дуновения предрассветного ветерка. Но не просыпалась,  а лишь доверчиво жалась к моему горячему, покрытому густым мехом  телу.

Чтобы не прерывать ее сладкий сон и согреть мою девочку, пришлось обернуться волком.

 В любой момент наш покой могли нарушить, поэтому даже во сне я был настороже. Едва ветер донес чужой запах, я тотчас поднял голову и прислушался. Ничто не нарушало лесной покой - ни звук, ни чужие шаги. Значит, чужак еще далеко отсюда.

Впрочем, я не сомневался, что нас найдут очень скоро. Я проявил слабость, пощадив своего бету, а моя волчица была слишком заманчивым лакомством для любого волка.

Пока я медлил и раздумывал, как лучше поступить, чужой запах усилился. Похоже, я просчитался в расстоянии, отделявшем нас. Или чужак, потеряв всякую осторожность, слишком быстро продвигался по чужой территории. Странно, что мои волки не остановили их.

Раяна лишь сонно пробурчала что-то, когда я выскользнул из ее объятий. Широко расставив лапы, я встал над нею, прикрыв ее своим мохнатым телом.

Теперь у меня не было сомнения, что чужак уже учуял нас и вскоре окажется совсем рядом. Вернее, чужаки. Сейчас ветер донес до меня запах еще нескольких самцов.

Пульс отсчитывал удары сердца и секунды до момента появления волков.

Три… Два… Один…

А вот и они. Молодой, но крепкий самец с редким среди нас светло серым мехом и густым белым воротником-манишкой, вышел из лесу и остановился у самого края поляны. Его высоко поднятая морда говорила о храбрости и решительности, а широкая, лоснившаяся от мышц грудь демонстрировала силу ее обладателя.

Рядом с чужаком, опустив низко головы, стояли еще два волка, поменьше. Ни агрессии, ни намерения напасть они не демонстрировали.

Не собираясь провоцировать чужаков, послал вперед осторожные щупальца флера. Как ни странно , чужак не остановил меня. Казалось, что он даже ждет, когда же я прикоснусь к его полю. Не было сомнения, что передо мной стоял альфа,  молодой, полный сил  волк. Его поведение явно демонстрировало мирные намерения. Это как-то не вязалось с моими ожиданиями.

Оставив своих спутников позади, волк двинулся мне навстречу. Его медленные, осторожные шаги словно говорили, что мне не из-за чего беспокоиться.

Пройдя половину расстояния, он остановился, поднялся на задние лапы. Тело лишь слегка сотрясалось, пока он совершал оборот. Обычно у волков оборот происходит дольше и болезненней. И вот я увидел лицо новоприбывшего альфы.

И как же я сразу его не признал? Оцис, старший брат моей Раяны, собственной персоной.

Момент нашей встречи был неизбежен. Думая об этом, я испытывал противоречивые чувства.

 С одной стороны – он мой бывший воспитанник, которым я имел полное право гордиться. В свое время мне было очень трудно отпустить его