с ребятишками, а не в двух разных, Марина, тем не менее, прибирала весь этаж: обе комнаты, ванную, лестничную площадку, лестницу. Здесь с самого Нового года, когда гостили Игорь с Ульяной, никто не жил и не прибирался. Марина решила не нанимать уборщицу, а потихоньку-полегоньку справиться сама. Сегодня осталась только сама комната. Она положила постельные комплекты и полотенца в шкаф, включила и выключила свет, телевизор, и быстро продвигалась от окна к двери, смахивая пыль с мебели влажной тряпочкой. Мысли у нее были совершенно домашние: «Откуда столько пыли, ведь не в городе, лес кругом? Отличная тряпка, мягкая и удобная, не зря я ее купила. Олеся может Митю на кресло-кровать положить, а Лялю взять к себе на диван. А можно и втроем спать, диван широкий. Я бы после таких приключений ребенка из рук не выпускала! Хорошо, что Сашок сегодня спит крепко, хотя в такую погоду и я бы вздремнула». Марина взглянула в окно: хмуро, пасмурно, ветер машет ветками сосен, временами по крыше и подоконникам громко барабанит дождь. Загрохотало. Гроза поздней осенью. Кажется есть какая-то нехорошая примета, когда бывает гроза перед самым снегом.

Марина протерла пол в комнате и, стоя перед дверью, отжимала валик швабры, когда в кармане фартука негромко прозвенел телефон. «Звонок из редакции, – определила она по сигналу. – Странно, зачем мне звонить, Андрей же на месте? Или он в типографию уехал заказывать маскировочные наклейки для машины? Пусть там его ищут». Марина, не выпуская швабры, правой рукой вынула телефон.

– Здравствуйте, Марина Николаевна! Только, пожалуйста, не волнуйтесь! – Раиса Ивановна, как всегда, не забывала о вежливости.

В редакции она работала корректором и была не только старше всех, но и мудрее, тактичнее. Ей можно было без опаски поплакаться в жилетку. И никто не мог лучше Раисы Ивановны сообщить человеку неприятную новость.

Услышав ее вступление, Марина вмиг утратила душевное равновесие, швабра с грохотом полетела на пол. «Боже мой! Андрей?!»

– Что случилось?!

– Андрею Викторовичу только что позвонили из милиции. Случилось несчастье, Ваш свекор взорвался…

У Марины зазвенело в ушах, и она некоторое время не слышала, что еще ей втолковывала Раиса Ивановна.

– Где Андрей?! Не отпускайте его одного! Он же в аварию может попасть!

– Извините, Марина Николаевна! Андрей Викторович уже уехал из редакции. Никто даже опомниться не успел.

Марина не заметила, как села на пол, как выронила трубку. «Какой ужас! Погиб Виктор Александрович Краснов. Какое горе для Андрея! Ведь он был очень привязан к отцу, гордился им. Да что там – любил. Просто выражал свои чувства сдержанно».

Марина схватила трубку, вскочила на ноги, начала набирать – и сразу остановилась. «Нет, нельзя сейчас звонить! Он же за рулем. Господи, хоть бы не попал в аварию!» Марина, забыв про швабру и ведерко, сбежала вниз, зачем-то подошла к окну, потом к двери, потом зашагала туда-обратно, не выпуская телефона из побелевших пальцев. Маши не было дома, сегодня она работала с обеда до шести, а Витю отдавала на какие-то ванны. Пустота коттеджа и непогода на улице действовали Марине на нервы. «Какое горе! У нас всех». Краснов был настоящий глава семьи, на него можно было опереться в трудную минуту. И слово у него было твердое. «Он мне казался несокрушимым, как скала. Где это случилось? Не здесь же, не у нас? Дом Краснова стоит, как был, вон часть стены и крыша виднеется. Наверное, в машине… Господи, что теперь будет? Сколько рухнет фирм и фирмочек, лопнет банков, не состоится проектов! Когда уходит такой человек… Впрочем, ему уже все равно. Бедный Виктор Александрович! Еще совсем не старый, дочь маленькая. Боже! А Юля-то знает? Как она это перенесет? И где сейчас Андрей? Куда он поехал?» Последняя часть фразы Раисы Ивановны всплыла в сознании: «…ехать на опознание в реанимацию».

«Почему в реанимацию, а не в морг? Взорвался – и в реанимации? Я что-то плохо соображаю… Но можно же позвонить Раисе Ивановне…»

– Раиса Ивановна! Повторите, пожалуйста, куда поехал Андрей? Так его отец еще жив?! Ну, да, конечно, был жив на тот момент. Да, да, конечно, надо надеяться. Спасибо! До свидания!

«Жив. Но в таком виде, что его надо опознавать… – Марина только сейчас заплакала. – Бедный Андрей!»

Синхронно с ней заплакал проснувшийся Сашенька, и Марина занялась сыном, но мысли ее были только об одном. Марина подумала, что придется на ночь глядя ехать в город, и стала складывать вещи, но все валилось из рук, а Саша капризничал, Казалось, прошла целая вечность, пока, наконец, Андрей не приехал домой. Он вошел, неестественно выпрямившись, со странно застывшим лицом. Он посмотрел в лицо Марине, перевел взгляд на сумки, одними губами шепнул: «А, ты уже знаешь». Он медленно опустился на диван, сел, ссутулился, низко склонив голову. Марина встала перед ним, погладила по волосам – он уткнулся лицом в ее фартук и беззвучно заплакал.

***

Следователь прокуратуры Федор Афанасьевич Ситников на правах старого знакомого напросился в гости к Марине, как раз в то время, когда Андрей поехал навестить отца. Марина была рада гостю. Оставаясь одна, она уже не металась по квартире, как в первые три дня, но чувствовала себя не в своей тарелке. Естественно, что Андрей не брал их с Сашей в больницу. Но чем мучиться в незнании, лучше сейчас быть со всеми, сидеть в больнице, говорить с врачом, подбадривать Андрея словом или просто держать его за руку.

Никогда у нее не было теплых чувств к своему свекру. Жизнь Марины и Виктора Александровича протекала в разных плоскостях. Слишком многое их разделяло. Но сейчас Марина искренне жалела его. Она горячо заспорила со следователем прокуратуры, едва он задал наводящий вопрос: «Что Вы можете рассказать об этом несчастном случае?»

– Нет, Федор Афанасьевич, это никакой не несчастный случай!

– Разве пары бензина не могут взорваться?

– Могут. И взрываются. Но какого черта бензобак был открыт? И зачем Виктор Александрович потащился в эту пристройку? Там вообще стояла не его машина, а Ильи Константиновича.

– А вот это уже факты, а не эмоции. Значит, это была машина начальника охраны Рогова. Кстати, Марина Николаевна, где, по-вашему, сейчас Рогов?

– Я не знаю. И никто не знает. Но он же не взорвался вместе с той машиной?

– Нет. Но его не видели уже с утра, он исчез или накануне взрыва, или сразу после него, и это очень подозрительно.

– Да как Вы можете! Илья Константинович старый друг Краснова. Охранял его последние лет двадцать.

– Охранял.