знать Маше, когда дети будут с ней. Маша будет связной. Ей проще всех нас бегать в подвал, чтобы поговорить с Олесей.

– Олеся знает, что хотят от ее мужа?

– Откуда? Ее похитили вместе с детьми, когда она вышла на улицу. Она каждый день разговаривает с мужем по телефону, но в присутствии охраны. Ей разрешают сказать лишь пару слов.

– Дела! Детективы отдыхают! Маришка, с тобой не соскучишься.

– Вот и славненько! Значит, ты согласен оказать нам помощь. Андрей, согласись, я была права, когда говорила тебе свою версию про детей.

– Ты ни разу не упоминала, что это дети твоей подруги Олеси.

– А я и не знала. С сынишкой я видела ее один раз, да и то с маленьким, младше чем Саша. Никаких кудряшек у него и в помине не было. А про дочку она говорила, конечно, но все время по телефону. Но мне всегда казалось, что дети кого-то мне напоминают. Сейчас я понимаю, они похожи на Олесю. И я тебе точно говорила, что это не дети Раисы Лаврушкиной.

– Так что ты там решила насчет трубы, я не понял?

– Отвинтить гайки или болты, одним словом то, чем она скрепляется.

– С чем скрепляется?

– Сама с собой.

– А дальше?

– Вытащить кусок трубы, Олеся худенькая, она пролезет в отверстие.

– Не нравится мне твой план.

– Не нравится, так придумай лучше.

– Маришка не обижайся, а же хочу помочь. Детей пока с Олесей нет, а без детей она не полезет ни в какую трубу. У нас есть время на подготовку.

– Так ты помогаешь?

– Конечно, я всегда с тобой.

***

Есть же Бог на свете! Я не сомневалась, что он мне поможет, Не зря я молилась каждую минуту, проведенную в заточении. Кто бы мог подумать, что моя подруга Марина окажется в подвале, что именно ее Бог пошлет мне на помощь! Ведь медсестра Татьяна до нее не добралась, ничего ей не смогла сказать. Это случайность, что Марина нашла моих ребятишек, не прошла мимо.

Нет, конечно, не случайность, ведь Маринка всегда была добрая, отзывчивая. А еще она смелая и умная. Я читала в журнале ее статьи, она много раз проводила журналистские расследования не хуже любого детектива. В первый раз за время своего заточения я спокойно заснула.

Назавтра Маша передала мне записку-инструкцию от Марины. Я прочитала текст раз десять, не меньше. Записку я изорвала на мелкие кусочки и спустила в унитаз.

Перед обедом я придвинула кровать в угол, загородила ее тумбочкой, и спряталась под кровать. Ровно в два часа дня раздался скрежет железной двери: охранник принес обед. Я наблюдала за ним из-под кровати. Он, не увидев меня в комнате, сначала бросился в санузел, выскочил, заметался, закричал. На крик прибежали еще два мордоворота.

– Нет ее! Сбежала!

– Как сбежала? Не может быть!

Они заорали все разом и тут заметили меня. Я, как ни в чем ни бывало, вылезла из-под кровати, подошла к подносу с едой и швырнула его на пол.

– Ты что, сдурела?

– Я не могу больше сидеть в вашей тюрьме! Кто тут у вас главный? Я хочу говорить с ним!

– Смотри, докричишься.

– А вы меня не запугивайте! Лучше умереть, чем так жить!

– И умрешь, если будешь безобразничать.

Я сменила тон на просительный.

– Простите меня, но я же мать. Неужели у вас не было матерей? Я не могу без своих детей!

Потом я снова кричала, я требовала, чтобы они привели сюда своего главного. Я орала, что не буду больше разговаривать со своим мужем по телефону, я отказываюсь принимать пищу, пока мне не разрешат видеться со своими детьми. Со мной случилась настоящая истерика. Слезы бежали градом по моим щекам. Пришла какая-то женщина в белом халате и сделала мне укол. Я не давалась, но охранник больно зажал мне руку. Я проваливалась в сладкий сон. Последняя мысль была: «А увижу ли я еще своих детей? А вдруг я больше не проснусь?»

Я проснулась. Дымка, стоящая перед глазами, постепенно рассеивалась. Унылые стены моего подвала окружали меня. У двери стоял охранник. Он держал за руки Митю и Леночку!

– Шеф разрешил приводить к тебе детей. На полчаса. Будешь вести себя хорошо? Или увести?

– Буду, хорошо!

– С мужем поговоришь? Скажешь ему, что надо?

– Все скажу, только детей оставьте, пусть на полчаса, но оставьте.

– С начала с мужем поговори, а потом получишь детей.

Мне протянули телефонную трубку. Голос Сережи был усталый.

– Как ты, моя дорогая? С тобой все в порядке? Почему ты не позвонила?

– У меня все в порядке, не беспокойся. Дети сейчас со мной. Хочешь поговорить с Митей? Я вопросительно посмотрела на охранника. Он стоял с невозмутимостью статуи. Я подошла к сыну и протянула ему трубку.

– Поговори с папой.

– Папочка! Когда ты приедешь из командировки? – Торопливо кричал в трубку Митя.– Ты привезешь нам подарки?

Охранник забрал трубку и ушел. Дверь снова лязгнула, и я осталась со своими детьми. Одна!

Мы уселись на кровать. Ляля забралась ко мне на колени, обхватила шею ручками и притихла, как мышка. Митя сидел сбоку, придвинувшись вплотную, и снизу вверх искательно заглядывал мне в глаза. Я прижала к себе моих дорогих крошек.

– Мамочка, а ты скоро поправишься?

– Скоро, мой родной, скоро.

– А ты не будешь больше болеть?

– Нет, не буду.

– Никогда, никогда?

– Никогда не буду! С кем вы здесь живете?

– С детьми. У меня друг появился, Максим, на всю жизнь. Игрушек здесь много. Я люблю играть в пиратов. У нас есть настоящий корабль, только он на полу стоит. Мы с Максимом решили, что когда мы вырастем побольше, то унесем его к воде. Он ведь настоящий и будет плавать. А мы будем пираты. Мамочка, нам здесь хорошо, но ты поправляйся скорее, и мы домой поедем. Я соскучился по папе и дому. Дома нет корабля, но дома – лучше. А Ляля сначала все плакала, но теперь она не плачет и играет.

Как быстро пролетели эти полчаса! Охранник взял детей за руки.

– А завтра приведете детей?

– На полчаса, перед обедом.

– Спасибо.

– Не мне спасибо, шеф распорядился.

***

Побег назначили через неделю. Андрей придумал, как замаскировать машины до полной неузнаваемости всего лишь при помощи самоклеящейся пленки. А напечатать, конечно, в типографии, он сам набросал эскизы. Марина, предоставив Андрею заниматься технической стороной побега, наводила порядок в коттедже, ведь надо будет разместить временно троих гостей. Полагая, что Олесе будет удобнее жить в одной комнате