Колокольчик сегодня явно был в ударе.

Открывающиеся двери.

– Рыбонька моя, ты куда с утра пропала?

Скрип ступеней.

Барон Владар вошёл, неся в руках охапку роз. Увидев парочку мужчин, ревниво на них посмотрел. Но тут же переключился на погром в моей комнате.

– Что здесь произошло?

Кивнул Стиксу, маячившему за его спиной, и вручил букет ему в лапы.

– Поставь… Г-мм… Куда-нибудь.

– Как видите… – холодно ответил оборотню граф. – На дом нашей леди ведьмы устроили налёт.

– Рыбонька моя, – молниеносно обратился ко мне оборотень. Глазища из серых стали темными, переживающими. – Собирайся сейчас же, я увезу тебя. По дороге всё расскажешь. Эй… Дакар, Стикс, с нами! – прикрикнул. Кот и чёрт тут же на ступеньках нарисовались. Владар им кивнул. – Ступайте в экипаж. Рыбонька, вещи нужные возьми, и едем.

У графа вместе с ректором челюсти отвисли.

– Это по какому праву вы здесь нашей штатной ведьмой распоряжаетесь? – нахмурился дракон. Недобро нахмурился. Цербер посмотрел на оборотня очень неодобрительно.

– На правах будущего мужа! – рявкнул волчара.

Ох, ну и взгляд у графа стал. Вот прям глаза на лоб полезли. Он несколько раз открыл и закрыл рот. Потом уставился на меня.

– Что значит «на правах будущего мужа»? – поинтересовался зло.

– Ну-у… – замямлила я, хвост-подлец обвис, будто он и не при делах. – То и значит… Как бы… Так вышло…

Барон подошёл и собственническим жестом притянул меня к себе. Громко чмокнул в щёку.

– Драгоценная Алкея согласилась стать моей женой. Так ведь, рыбонька?

У меня лицо повело. Вот честно, ночной разговор я помнила не слишком хорошо. Вроде было и про рыбоньку, и про солнышко, и про драгоценную меня, и даже про свадьбу что-то вспоминалось. Но убей не помнила, давала ли я согласие.

– Ну-у.. – снова неуверенно промямлила я. – Наверное…

– Что значит «наверное»? – вмешался серьёзный очень ректор Фелис. – Когда успели?

Я голову в плечи втянула.

Карина поёжилась и метнулась вниз.

Эххх, вот тебе и защитница… Хотя так подумать… Мне бы тоже скрыться с глаз всей троицы.

Вот так попала.

– Я не помню… – пискнула, прячась за широкое плечо барона.

А он стоял и скалился довольно.

– Извольте пояснить? – буравил взглядом граф мою выглядывающую часть.

– Мы посидели… Вчера… – начала я.

– Вчера? – у дракона руки в кулаки сжались, и лицо пятнами покрылось.

– Ага, – пискнула я. – Выпили… Проснулась…

– Где? – граф Костин глаза сощурил, в которых гром и молния мелькали.

– Ясно где, – смерил того совершенно ледяным взглядом оборотень. – В моих апартаментах. Вам не кажется, нелюбезный граф, что вы пренебрегаете всеми нормами приличия? Вы ещё спросите, чем мы занимались ночью.

Дракон вместе с ректором на меня посмотрели уничтожающе, и первый очень неблагозвучно выругался, прибавив нечто о полной развратной сути новоявленной и совершенно никчёмной ведьмы. И про женский алкоголизм. И добавил нечто совсем нелицеприятное про дам распутной жизни.

Я обиделась. Вот честно. Уж кто бы говорил. Я подумала даже: а не проклясть ли графа? Так, чтобы язык отсох и… Нужно будет попросить Стикса поискать что-нибудь интереснее для него. Владар нахмурился и меня всей своей спиной прикрыл. На Костина с вызовом глянул.

– Я бы попросил воздержаться от столь нелестных высказываниях о моей невесте.

– Невесте! – взвыл граф. – Да она… Она… – под убийственным взглядом волчары замолк. А тот ему ничего хорошего не предвещал. Костин взгляд гневный на меня перевёл. – Извиняюсь за несдержанность… – прошипел с яростью.

– Алкея, – начал очень мягко, но холодно Фелис Цербер. – Подумайте, вы уверены в своём выборе?

И вот он единственный, кого мне и правда вдруг стало жалко. Лицо у него было расстроенное и печальное-печальное.

– Не-еет, – протянула я. – Я не помню.

Ректор выдохнул облегчённо. И хотел было что-то добавить, но снова вмешался граф.

– Значит, так! – рыкнул он голосом, рушащим горы. – Никакой свадьбы, пока… – помолчал, жуя готовые вылететь злые слова. Проглотил их и продолжил: – Пока драгоценная Алкея не вспомнит, давала ли вам согласие. А до тех пор считаю ваше заявление, неуважаемый барон… Как вас там по батюшке? Ну да это и не важно. Считаю ваше заявление – фикцией! А ещё лучше – ложью. Наглой и оскорбительной для любой уважающей себя ведьмы.

«Ага, радует, что я сегодня все же доросла в глазах графа до уважающей себя ведьмы».

Волчара обольстительно и нагло всем усмехнулся.

– Это мы быстро решим. Буквально сегодня вечером леди Алкея вспомнит всё и даст повторное согласие.

Я совсем не была в этом уверена. От слова совсем-совсем.

– Идём, рыбонька, – потянул меня из комнаты.

– Никуда она с вами не пойдёт! – выкрикнул граф.

– Вы, что ли, помешаете? – зыркнул на него недобро оборотень.

Ректор на него посмотрел, у виска покрутил.

В доме моем заметно потемнело, и воздух сгустился.

Оборотень начал стремительно шерстью покрываться. А дракон в размерах увеличиваться.

– Выйдите! – ледяным голосом проговорил Фелис. – И ведите свои разбирательства на улице.

Оборотничество в моем доме прекратилось. Хотя взгляды мужчин были просто убийственные.

– Выйдите вон! – приказал Фелис. – Нам с Алкеей нужно обсудить кое-что. – Посмотрел на волчару. – Позже разберётесь, кто на ком женится. И вы тоже… – на графа взглянул. – Ступайте в академию! Вас адепты ждут.

Дракон с оборотнем обменялись недвусмысленными жестами и вышли.

Ректор вздохнул. С какой-то странной грустью посмотрел на меня.

– Леди Алкея, объясните, почему с вашим появлением постоянно происходят всякие неприятности? И заметьте, все они тесно связаны с вами.

Я бы с удовольствием объяснила, но вмешался хвост, помахал начальнику дружелюбно. Я постаралась его за спину спрятать.

– Ведьма – одно слово… – покачал головой Фелис. – Всегда с вами так! Особенно с молодыми, пока замуж не выйдете. А потом…

– Что потом? – с надеждой поинтересовалась я.

– Потом всё ещё хуже, – резанул Цербер. – Дети, семья, колдовство неумеренное… Вы знаете, последняя ведьма целый академический состав прокляла! И у всех до единой магистров мужей к себе приворожила.

– Даже так? – у меня глаза округлились. Я не была столь… Столь злой и циничной. Да и мужа мне хватило бы одного.