Я почти не дышу, пока слушаю мамины откровения. Она никогда не рассказывала мне об этой истории, и до сегодняшнего дня в моих глазах они с отцом были идеальной супружеской парой.

— У твоего отца тоже была любовница, Ева. — неумолимо продолжает мама. — Но к счастью, нам обоим хватило ума преодолеть этот сложный период. Не думала, что тебе придется столкнуться с этим так рано, но кризис семейной жизни, очевидно, не выбирает удобные даты. — ее голос становится громче и жестче: — Выкини это из головы, Ева, слышишь меня? Я запрещаю тебе портить свою жизнь. Секс — это не главное. Мне хочется верить, что порядочность моя дочь ставит выше инстинктов спаривания. Ты даже не отдаешь себе отчета в том, как много женщин страдают от скачущего либидо своего мужа. Постоянные измены, звонки других женщин… А Джейк верен тебе и он хороший семьянин.

— Мам, — мой голос звучит как писк больного мышонка, пока я глотаю катящиеся слезы. — Я, правда, так больше не могу. Я устала врать себе и Джейку. Я хотела одолжить у тебя немного денег, чтобы снять жилье. Мне просто больше не к кому обратиться.

— Ты вообще думаешь, о ком-нибудь кроме себя, Ева? — мама подтягивает меня к себе за локоть и отчего-то переходит на шепот. — Думаешь, я добровольно инвестирую в то, что чтобы моя дочь разрушила свою жизнь?

Я начинаю плакать сильнее, потому что понимаю, что не сдвинулась с мертвой точки. Мама никогда не встанет на мою сторону.

— Мам, я ведь твоя дочь. — пробую воззвать к ее женским чувствам. — ,Единственная. У нас с Джейком не ладится уже два года. Ты прекрасно знаешь, что мне не куда пойти, кроме как к тебе.

— Он бьет тебя? Не дает денег? Какие у тебя причины, чтобы подать на развод? Что ты скажешь в суде, Ева?

Глотаю очередную слезу и обессилено пожимаю плечами:

— Скажу, что мы с мужем давно не семейная пара, а просто сожители.

— Так живут миллионы, милая. — тон мамы становится почти ласковым, когда она приобнимает мои трясущиеся плечи. — Я не позволю тебе эту совершить ошибку, Ева. Когда-нибудь, ты меня за это отблагодаришь.

Она стягивает со стола салфетку и бережно промакивает ей мои глаза. Пальцами поправляет мне волосы и констатирует с удовлетворением:

— Вот так-то лучше. А теперь поднимайся к своей семье.

Ник

— Привет, Ник, — голос Дани в динамике вибрирует нотками сексуального голода.

— Я по тебе соскучилась. Как проходят твои выходные? Ты дома?

Я выключаю у телевизора звук и откидываюсь на спинку дивана. Субботу и воскресенье я просидел дома, тягая штангу и просматривая последние финансовые сводки. Колум пытался сманить меня ночными субботними приключениями, но я отказался.

— Я дома, детка. Заезжай, если есть желание отведать ягненка в клюквенном соусе и посмотреть скучный черно-белый фильм. К сожалению, большего предложить не могу.

Да, я ни с кем не спал с тех пор, как Ева перешла в статус моей официальной любовницы. Разумеется, в нашей ситуации речь не идет о присяге друг другу в верности — это мой личный выбор. Для чего мне спать с кем-то еще, если меня все устраивает? Польстить самолюбию своего члена? У него и так с этим полный порядок.

— Ууу, неужели и у великого плейбоя бывают дни, когда болит голова?

— Если кто-то сделал это поводом не заняться с тобой сексом, пни его под зад, милая. — усмехаюсь в трубку.

— Неужто девушка?

— Что-то вроде того. — отвечаю лаконично, так как не считаю нужным посвящать Дани во все тонкости ситуации, в которую вляпался.

— Рада за тебя, Ник. — голос в трубке звучит искренне. — Я знала, что рано или поздно это случиться. Просто тебе нужно было встретить ту самую женщину.

Беззвучно усмехаюсь себе под нос. Вряд ли замужнюю студентку можно назвать «той самой женщиной».

— Извини, но от ягненка и кино я все-таки откажусь. У меня аллергия на старое кино, и я на диете. Если что, звони мне. Но в душе я буду надеяться, что ты не позвонишь. Желаю тебе удачи с твоей девушкой, Ник.

— Надеюсь, сегодня ты получишь свою порцию жаркого секса, детка. — бросаю на прощанье.

— Не сомневайся, старичок.

Откладываю телефон в сторону и снова включаю звук. Черно-белые кадры сменяются один за другим, а я продолжаю думать только о Еве.

Ева

Встречаемся на парковке через пятнадцать минут. И застегни рубашку на одну пуговицу выше — мудак Кевин обслюнявил все твое декольте.

PS Бить студентов мне нельзя, я узнавал.

Встречаюсь глазами с Ником, с легкой ухмылкой разглядывающего меня из- памятного стола, и послушно застегиваю пуговицу. В последнее время он все чаще делает вот такие шутливые выпады с намеком на ревность, и мне это почему-то очень нравится.

Если и существует антоним моих отношений с Джейком, то это мои встречи с Ником. Мы много занимаемся сексом, разговариваем, иногда даже о всякой ерунде, и он меня ревнует. Мне очень страшно, что в один прекрасный момент это закончится, хотя я и отдаю себе отчет, что по-другому быть просто не может. Я каждый день думаю о том, что нам с Ником нужно перестать видеться, обещаю себе, что все это происходит в последний раз, но стоит мне услышать его низкий голос, насмешливо произносящий «златовласка», я забываю обо всем. Кажется, я еще никогда не испытывала ничего подобного к мужчине, я это тоже меня пугает.

Я крадусь на парковку, невольно оглядываясь по сторонам. Ник рассказал мне о том, что кто-то из сокурсниц доложил ректору о том, что нас часто видят вместе, и теперь мы стараемся быть осторожнее. Не знаю, связаны ли как-то слухи о нас с тем фактом, что Джен перестала со мной общаться.

— И еще раз привет, златовласка, — улыбается Ник, когда я быстро залезаю к нему в машину. Щекочет подбородок своей небритостью и бесцеремонно обхватывает мою грудь через рубашку. — Мне руку хотелось выдернуть этому говнюку за то, что пускает слюни на твои оргазмические буфера.

Смеюсь и целую его в ответ. Я снова безвольная кукла, таящая в теплоте его взгляда. Кажется, что у меня две жизни, и в одной из них я очень счастливая.

Мы проезжаем какую-то пару миль, когда Ник вдруг сворачивает свой внедорожник на парковку заброшенного магазина.

— Что мы здесь делаем? — начинаю беспокойно оглядываться по сторонам, но теплые пальцы обхватывают мои скулы и разворачивают к себе.

— Не мог ждать до дома, златовласка. — шепчет Ник. Его настойчивые губы прижимаются ко мне в жадном поцелуе, и рука скользит на под джинсовую юбку.

Головокружительный всплеск возбуждения подобным экспромтом захлестывает меня, я сама помогаю Нику стягивать с меня трусики и расстегиваю молнию на его брюках.

— Садись сверху, златовласка, — низкий голос пропитан обещанием наслаждения, когда он несколько раз проводит сжатой в кулак ладонью по набухшей длине.