— Ты торопишься к дочери, Ева?

Я вздрагиваю от его слов, но затем напоминаю себе, что когда-нибудь это должно было стать явным. Поэтому спокойно удерживаю его взгляд и киваю:

— Да, тороплюсь.

Ник

Значит, это правда.

Даю себе несколько секунд, чтобы свыкнуться с мыслью о том, что моя златовласка

— мама маленькой девочки, и задаю свой следующий вопрос:

— Почему ты мне не сказала?

Вижу нервозность, промелькнувшую в глазах Евы, однако, несмотря ни на что, она по-прежнему держится с достоинством:

— Для чего, Ник? Ты с самого начала обозначил цель наших отношений, и пояснил, что мое семейное положение тебя не заботит.

Шах и мат. Она права. А когда я пытался заводить речь о ее тюфяке Джейке, она меня осекала, давая понять, что тема ее семьи неприкосновенна.

— Сколько лет твоей малышке?

Лицо Евы озаряется такой светлой улыбкой, что я прикипаю локтями к столу и любуюсь ей.

— Камилле два с половиной года. Я забеременела на втором курсе, и мне пришлось пропустить год. — она начинает водить пальцем по поверхности стола, оявно окунувшись в воспоминания: — На самом деле, было очень тяжело. К счастью, нам очень помогала моя мама, в том числе и материально. Моя крикунья не спала ночами, и я практически забросила учебу. Но несмотря на все это, я ничего не стала бы менять.

Она поднимает на меня глаза и говорит уже более ровно:

— Появление Камиллы стерло безразличие мужа и отсутствие секса. Она заменила мне целый мир. Но когда ее отвезли во Флориду, и я оказалась предоставлена сама себе, я вдруг стала все острее ощущать насколько пуста моя жизнь. А потом я встретила тебя… И вновь почувствовала себя желанной. Ты заставил меня вспомнить, каково быть не только матерью, но и женщиной, — ее щеки краснеют, и она знакомо опускает глаза, — Научил, что бывает вот так…когда мурашки от одного взгляда на мужчину, и когда ты ждешь встречи с ним сильнее, чем день рождения в детстве.

Несмотря на мое странное состояние, меня вдруг переполняет радость. Златовласка тоже определенно, испытывает что-то ко мне. И это что-то больше, чем просто секс.

— Ева, не сворачивай в намеченного пути. Я дам тебе денег. Уходи от мужа. Я много думал о тебе все эти дни. О тебе и о твоей дочери. Я приходил к вам домой, чтобы поговорить с твоим мужем…но увидел Камиллу и растерялся.

Ева смотрит на меня во все свои голубые глаза, и это дает мне повод уверенно продолжить:

— Златовласка, я бы соврал, если бы сказал, что ребенок поверг меня в шок. Я никогда не имел дела с детьми…и совершенно не представляю, как вести себя с ними. Не знаю, какой из меня отец и готов ли я им стать… но я хочу попробовать с тобой и с твоей дочерью. Готов рискнуть, потому что…у меня есть к тебе чувства.

— Наступаю себе на яйца и признаюсь: — Сильные чувства. Я готов познакомиться с твоей дочерью и попытаться строить отношения.

Я дышу словно час отпахал в спортзале. Уже и не помню, когда так волновался, и теперь смотрю на Еву, ожидая ее реакции.

— Ты ошибочно полагаешь, Ник, что проблема в тебе и твоем решении попробовать иметь отношения с матерью маленькой девочки. — ее уголки дергаются в грустной улыбке. — Но это не так. На самом деле это я не готова попробовать. Что будет означать неудача для тебя? Пару походов в бар, чтобы забыться? Для нас же с дочерью это будет удар, от которого мы еще долго не сможем оправиться.

Вот так и застенчивая студентка. Сейчас я вижу перед собой другую сторону Евы. Сейчас это мать, готовая перегрызать глотки за своего детеныша. Признаюсь, я ожидал другой реакции. Не уверен точно какой, но… Да, я рассчитывал, что сниму для Евы и ее дочери квартиру, и буду маленькими шажками пробовать себя в роли постоянного мужчины и отчима. И не учел, что у второй стороны может быть совсем иное мнение на этот счет. Уже в который раз Еве удается меня поразить.

Сейчас мне больно. Возможно, потому что не привык слышать отказ, а возможно, потому что все еще никак не могу оценить степень серьезности своих чувств к этой девушке.

Мне приходится собрать всю свою волю в кулак, чтобы сказать следующую фразу:

— Даже если не со мной, уходи от своего мужа, Ева. Ты достойна счастья. Позволь помочь тебе деньгами. Это самое малое, что я могу сделать.

В глазах златовласки блестят слезы, и она качает головой:

— Всю жизнь другие люди принимали за меня решения. Я только учусь по- настоящему жить. Это моя проблема, Ник, и я должна решить ее сама.

Я с этим точно не согласен. Иногда, чтобы поверить в себя, нужна чья-то помощь. А Ева как никто достоин, чтобы ей помогли. Она сильная, и даже не подозревает насколько.

— Мне пора, Ник. Мне с моей дочерью многое нужно наверстать за время разлуки.

В душе скребет незнакомое чувство. Я вдруг словно остался совершенно один. Я и привык быть один, но никогда при этом не чувствовал себя одиноким — наоборот, мне было комфортно с самим собой. Сейчас же я завидую дому и маленькой девочке, к которой торопится эта прекрасная молодая женщина.

Я останавливаю автомобиль на нашем обычном месте и залезаю в бардачок. Вкладываю конверт с деньгами Еве в руку и как можно бодрее произношу:

— Я не приму их обратно, златовласка. Считай это удачной инвестицией в твою будущую счастливую жизнь.

Ева пытается сопротивляться, но я настаиваю:

— Не лишай меня возможности совершать мужские поступки, Ева. Клянусь, мне приятно.

В глазах Евы вспыхивает борьба, но в конце концов, она засовывает конверт в сумку. С секунду смотрит на меня, а затем резко обнимает. Неожиданно, как и в самый первый раз в такси, безжалостно окуная меня в пьянящий аромат своего тела. Я обнимаю ее в ответ, и мне кажется, что она стала пахнуть еще прекраснее.

— Спасибо тебе за все, Ник, — шепчет Ева, тычась влажной щекой мне в шею. — Ты должен знать, что ты мне очень дорог.

Я растерял все слова. Огромный воздушный шар заполнил мои легкие, лишая меня возможности вздохнуть. Я могу только несколько раз кивнуть и прижаться губами к ее волосам, потому что впервые в жизни я так сильно растерян.

Ева

Месяц спустя.

Я не нахожу себе места. Зубы стучат друг о друга как шарики в детской погремушке, когда я думаю о том, что собираюсь сделать. Шагнуть в неизвестность. Обрубить веревки, привязывающие меня к прошлому.

Я встав шесть, когда Камилла еще мирно сопит в своей кроватке и иду на кухню. Картина, которую я застаю, настолько знакома, что я могу нарисовать ее по памяти с закрытыми глазами. Джейк, впившийся глазами в экран ноутбука и кружка с кофе, стоящая с ним рядом.

Замираю в дверном проеме, давая себе еще немного времени подумать, ведь сейчас я принимаю решение не только за себя одну.