Сейчас четыре часа утра. В этот ранний час мы наиболее уязвимы и больше всего хотим переписать наше прошлое и обезопасить наше будущее.

* * *

Утром Стефани сменила отель. Доехав до Куинс-уэй и сняв из банкомата «Барклайс» на перекрестке Куинс-уэй и Москоу-роуд еще пару сотен фунтов, она нашла новый отель, «Кингс-Корт», на Инвернесс-террас. С его крыши, раскачиваясь на сильном ветру в пятнадцати футах от земли, свисал длинный черный телевизионный кабель. Французские окна второго этажа выходили на осыпающиеся от ветхости балконы. В трещинах штукатурки проросли сорняки. К узорному стеклу окна передней двери скотчем была прилеплена бумажка со сделанной от руки надписью «Никакой работы, никаких собак».

Позже Стефани добралась по Центральной ветке метро до Тоттенхэм-Корт-роуд, а затем прошла пешком до Шафтсбери-авеню почти до ее пересечения с Уордур-стрит, где располагалось билетное агентство Барри Грина. Офис находился на втором этаже; его вход на первом был зажат между газетным киоском и рестораном.

Еще вчера вечером Стефани ни за что не осмелилась бы вернуться в эту часть Вест-Энда. Теперь ее решимость перевесила страх, и она решила рискнуть.

Агентство было до боли знакомой ей территорией. Именно здесь Грин продавал наркотики клиентам, которых хорошо знал, хотя сам товар держал в другом месте – агентство было слишком полезным прикрытием, чтобы им рисковать. Стефани отлично знала, как это делалось. Клиент заходил в офис, делал Грину заказ, затем звонил и уточнял, где и когда его можно получить. Но деньги должны были перейти в руки Грина прежде, чем клиент выйдет за дверь. Никаких исключений из этого правила не делалось. Тем, кто предпочитал прямой обмен, советовали вести дела в другом месте.

Ощущая легкое волнение, Стефани поднялась по лестнице на второй этаж и вошла в офис. Здесь на окнах золотыми буквами в обратном порядке была выведена надпись, которую можно было прочесть с Шафтсбери- авеню: «БАРРИ ГРИН – билетное агентство лондонских премьер». Стены украшали рекламные плакаты мюзикла «Чикаго» и других хитовых постановок Вест-Энда. На алюминиевом пюпитре стояла доска, в которой перечислялись даты и места проведения концертов поп- и рок-исполнителей и цены на разные места в зале. Табличка рядом с обтянутым коричневой кожей диваном гласила, что здесь вам гарантируют места на любой домашний матч «Арсенала», «Тоттенхэма» или «Челси».

За парой матово-черных столов сидела пара пергидрольных блондинок. Обе с тоннами косметики на лице. Их напудренные персиковые щеки резко контрастировали с ярко-красными губами. Придя к столь скорому и суровому суждению, Стефани внезапно почувствовала себя неловко.

В дальнем углу, делая вид, что остальное его не касается – он читал газету «Сан», – сидел человек; по всей видимости, клиент, ожидавший билеты. На нем были светло-серый костюм, рубашка цвета хаки и тонкий фиолетовый галстук. Стефани узнала в нем вышибалу, которому платили за то, чтобы он не пускал в кабинет Грина нежелательных посетителей или выгонял тех, кому все же удавалось туда проникнуть. Его имени она не помнила. Когда Стефани прошла мимо секретарш на ресепшне и направилась к двери у них за спиной, человек оторвал взгляд от газеты. В обычном случае он перехватил бы ее прежде, чем ее пальцы коснулись ручки, но узнавание, моментально сменившееся удивлением, притупило его реакцию.

Грин стоял у окна, выходившего на Шафтсбери-авеню. Он разговаривал по мобильнику и хрипло смеялся, не иначе как в ответ на шутку собеседника

– Ну ты даешь! – повторил он несколько раз.

Грин был жирным коротышкой с мясистым лицом, тройным подбородком и редеющими черными волосенками, которые он тщательно зачесывал за уши. У него также были густые черные брови, широкий нос, толстые губы и похожий на оладью язык. Одет он был в черные брюки, поддельные мокасины от Гуччи и футболку «Найк» с логотипом «JVC» поперек спины. Толстые пальцы унизаны перстнями: три на левой руке и два на правой. На левом запястье золотой опознавательный браслет позвякивал, ударяясь о часы «Омега» для глубоководного погружения.

Стоило ему обернуться и увидеть Стефани, как он умолк. Улетучилось и его добродушное настроение. Грин опустил мобильник и удивленно уставился на нее. Стефани спиной чувствовала, как охранник вошел следом за ней.

– Извините, босс, но…

Он ничего не сказал, лишь коротким взмахом руки отослал его прочь. Дверь за спиной Стефани закрылась. Грин выключил мобильник и вернулся за стол, явно довольный тем, что между ними есть твердая надежная преграда. Откинув крышку сигаретницы из оникса, достал сигарету «Эмбасси Ригал». Стефани улыбнулась. Это неизменно забавляло ее, даже в самые мрачные моменты. Грин прикурил от золотой зажигалки «Картье», которую Дин Уэст подарил ему в знак благодарности после разборки с Гэри Крутером. Грин тогда помог избавиться от тела, которое выбросили где-то в доках.

Пара затяжек, и самообладание вернулось к нему.

– Смотрю, у тебя крепкие нервишки. Ты пришла сюда как ни в чем не бывало… Где тебя носило последние пару месяцев?

– Далеко отсюда, но не слишком.

– Что с тобой случилось?

– Много всего.

Грин привык видеть ее в состоянии полного отчаяния. Обычно, приходя в агентство, чтобы купить наркотики, Стефани покорно сносила любые оскорбления и унижения, лишь бы Грин продал ей дозу.

– Зачем ты вернулась?

– Чтобы увидеть тебя, Барри.

Было видно, что он нервничает. В привычной для него обстановке Грин был громилой с широкой, как бочка, грудью. Столкнувшись с чем-то неожиданным, он тотчас сникал. Тон ее голоса, то, как она смотрела на него, явно его задели.

Он предпринял неуклюжую попытку ни к чему не обязывающей беседы:

– А ты хорошо выглядишь, Стеф. Поправилась.

– Ты тоже.

Она проигнорировала его подколку.

– Тебе идет.

– Спасибо на слове, – ответила Стефани как можно равнодушнее, хладнокровно выдержав его взгляд.

– Похоже, ты завязала со старой жизнью.

– Для этого достаточно одного шага, причем в любую сторону.

– Трахаешься с богатыми арабами на Парк-лейн?

Она пропустила этот вопрос мимо ушей.

Грин сел и заговорил уже спокойнее:

– После того как ты исчезла, Уэст просто с катушек слетел. Тот ублюдок, которого ты огрела по кумполу бутылкой шампусика, попал в больницу. Легавые насели на Уэста, как мухи на дерьмо. Он, в свою очередь, вдвойне отыгрывался на всех нас. Так что если ты рассчитываешь что-то получить от меня, то даже не думай. Это ты задолжала нам. Задолжала мне. Причем ого-го сколько.

– Я ничего тебе не должна.

– Может, скажешь это Дино?

– Надеюсь, ты не хочешь, чтобы тебя взяли за задницу как сообщника в смерти Гэри Крутера? Или, точнее, сообщника в его убийстве?