Отыскав склад Кадика, Стефани нашла удобную точку для наблюдения и в результате провела целый час, притаившись за мусорным контейнером, полным щепок и битого стекла. Руки замерзли в считаные минуты; пальцы, сжимавшие пистолет в кармане пальто, онемели. Она стиснула зубы, чтобы те не стучали. Из-за зданий по обеим сторонам улицы ей был виден лишь небольшой клочок неба. Стефани наблюдала, как оно постепенно меняет цвет от сапфира к аквамарину. День обещал быть морозным и солнечным.

Когда Кадик наконец прибыл, она подождала, пока он снимет висячий замок и поднимет железную дверь, после чего выскользнула из-за мусорного бака. Войдя, Кадик опустил за собой дверь, оставив лишь полуметровый зазор. Для Стефани этого оказалось достаточно. Она ловко перекатилась через бетонный порог. Внутри было холодно и сыро. У входа стоял миниатюрный автопогрузчик. Ей тотчас бросились в глаза запечатанные ящики, недавно прибывшие из Каира. Слева громоздились картонные коробки, набитые майками всех цветов. Были и другие, с рисунками или логотипами; эти были по отдельности запечатаны в пластик. Стефани прошла мимо полудюжины кронштейнов, провисших под тяжестью курток, от которых исходил терпкий запах кожи.

Она проследовала за Кадиком по темноте, пока тот не вошел в небольшой офис в дальней части склада. Кашлянула. Кадик резко обернулся и прижал руку к груди.

– Кто ты? – бросил он ей.

Стефани надеялась, что холодность придаст ей вес. Она протянула ему фотографию, которую для нее накануне напечатал Брэдфилд.

– Взгляни. Где я могу найти его? – спросила она.

Испуг Кадика пошел на убыль, сменившись враждебностью.

– Убирайся! Немедленно!

– Лишь после того, как ты ответишь на вопрос.

Он взглянул на заваленный бумагами стол, на котором стоял телефон.

– Я сейчас позвоню в полицию.

Стефани вытащила из кармана пистолет.

– Сомневаюсь.

Его глаза за линзами очков сделались еще больше, темные зрачки стали размером с мячики для гольфа.

– Кто ты?

– Ответь на мой вопрос – и можешь забыть, что я вообще была здесь.

Под тонким внешним слоем хладнокровия Стефани являла собой комок искрящихся электричеством нервов. Кадик взглянул на фотографию и покачал головой:

– Никогда его не видел. А теперь убирайся!

– Он приходил сюда. Ты помог ему.

– Я же сказал, что ни разу в глаза его не видел.

– Ему были нужны поддельные документы. Ты их организовал.

– Я занимаюсь импортом футболок! – сорвался на крик разъяренный Кадик.

– Помимо всего прочего?

– Я не знаю, о чем ты говоришь.

Хотя она была полна решимости задавить его, ей в душу закралось сомнение.

– Я говорю о паспортах. Украденных или фальшивых.

– Хорошо, где они? – Кадик указал на стены склада. – Покажи мне, где они здесь, по-твоему?

Стефани обмякла. Его взгляд был полон презрения.

– Я так и думал. Так почему бы тебе не убрать твой дурацкий пистолет и не уйти?

Судя по выражению его лица, ему даже в голову не могло прийти, что она – женщина – может представлять для него угрозу. Со своей стороны, Стефани поняла, что второй раз за последние сутки оказалась в тупике. И пусть в ее руке пистолет, но Кадик, как и Брэдфилд перед ним, был хозяином положения.

– Ну, давай! Убирайся отсюда!

И тогда она для острастки отпустила предохранитель. Собственно, ничего большего она не собиралась делать. Возможно, причиной тому стала досада или же нервы, но, что бы это ни было, ее дрожащий указательный палец правой руки нажал на спусковой крючок.

Этот случайный выстрел изменил все. Убедив себя, что он правильно прочитал ситуацию, Кадик был мгновенно сбит с толку. Разинув рот, он в страхе, смешанном с презрением, таращился на дырку в пачке пришпиленных к стене квитанций. Стефани же с ужасом уставилась на пистолет, как будто тот превратился в живое существо, наделенное собственной волей и разумом. Впрочем, к тому моменту, когда Кадик повернулся к ней лицом, она успела нацепить привычную маску и являла собой воплощение жестокого хладнокровия.

Кадик растерянно моргал, потрясенный как метаморфозами в ее облике, так и самим выстрелом. Стефани вновь протянула ему фото:

– Может, все-таки взглянешь? А потом скажешь мне, где его можно найти.

Кадик покачал головой:

– Не знаю.

Стефани вновь вскинула пистолет.

– Пожалуйста! – взмолился он. – Я не знаю, где он. Мне никогда этого не говорили.

– Тогда назови мне имя.

– Я не знаю его имени, – помолчав, ответил Кадик.

Эта пауза выдала его. Они оба это поняли.

– Ты лжешь.

– Нет. Клянусь…

– Следующая пуля попадет тебе между ног, Исмаил.

Она прицелилась, и Кадик прошептал:

– Мохаммед!

– Мохаммед?

Кадик энергично закивал:

– Да. Это его имя. Мохаммед.

– Что ж, это сужает поиски до нескольких сотен миллионов Мохаммедов. Что за Мохаммед?

Было видно, что Кадик борется с самим собой.

– Реза Мохаммед, – в конце концов прошептал он.

– Это его настоящее имя – или просто имя, которое он здесь использует?

– Я не знаю.

– Будь ты кошкой, ты уже потерял бы восемь жизней. Итак, где я могу его найти?

– Клянусь, этого я тоже не знаю.

По информации Проктора, Мохаммед был студентом Имперского колледжа.

– Что он делает в Лондоне?

– Понятия не имею.

– У него должна быть какая-то работа.

– Вероятно, да.

– Мое терпение на исходе, Исмаил. Чем он занимается?

– Прошу тебя! Мне никто никогда этого не говорил.

Стефани никак не отреагировала, рассчитывая на то, что затянувшееся молчание развяжет ему язык. Поняв, что этого не произойдет, она сказала:

– Я сейчас уйду, но сначала выслушай меня. Я в любом случае найду Резу Мохаммеда. Это я тебе обещаю. Если же он пронюхает, что его ждут неприятности, и исчезнет, я буду знать, кто его предупредил. Тогда я вернусь сюда и прострелю тебе обе коленки. После чего расскажу властям, чем ты тут занимался, чтобы, после того как тебе отремонтируют ноги и выпишут из больницы, ты еще двадцать лет гнил в тюрьме. Ты меня понял?

Кадик слабо кивнул.

Стефани вскинула пистолет и прицелилась в небольшую точку между его нелепо увеличенными глазами.

– Хочу услышать, как ты скажешь это сам.