– Конечно, Пол, высадил у крыльца.

– Значит, в таком случае убийство было совершено сразу послетого, как ты уехал, если, конечно, ты…

– Если, конечно, что, Пол? Договаривай!

Дрейк хотел придать голосу шутливое выражение, но это емуудалось плохо.

– Если, конечно, ты сам его не убил…

– Хорошая мысль. Только не делись ею с полицией.

– Не буду, Перри.

Мейсон повесил трубку.

Он снова сел за руль, выехал на шоссе, ведущее в Санта-Ану,и, влившись в спокойный поток ночного транспорта, немного расслабился.

Было уже далеко за полвторого ночи, когда он притормозил упопутной заправки и, полистав телефонный справочник, нашел интересующий егономер доктора Холмана Б. Кандлера.

Номеров было два – обычный рабочий и ночной. Мейсон позвонилпо ночному. Трубку сняла женщина.

– Миссис Кандлер?

– Нет. Вам нужен доктор Кандлер?

– Да.

– Можете рассказать мне, в чем дело? Ваши симптомы,пожалуйста.

– Я не больной. Меня зовут Перри Мейсон. И я хочу поговоритьс доктором об Арлен Дюваль. Это важно.

Ответ последовал не сразу. Немного погодя тот же деловитыйженский голос спросил:

– Где вы находитесь, мистер Мейсон?

– На окраине города.

– У вас есть рабочий адрес доктора?

– Да. У меня перед глазами телефонный справочник.

– Поезжайте туда. Доктор Кандлер вас встретит. Если выприедете и его еще не будет – подождите. Он обязательно подъедет.

В трубке щелкнуло и пошли гудки.

Мейсон огляделся, подозвал ночного служащего и, выяснив унего, как проехать по указанному в справочнике адресу доктора Кандлера,отправился в расположенное поблизости кафе. Кафе работало всю ночь, народу былонемного, но есть Мейсон не стал, а выпил кофе и опять сел за руль. Вскоре онбыл на месте. Офис Кандлера располагался в одном крыле построенного по типудуплекса одноэтажного здания, в другом принимали дантист и окулист.

Мейсон остановился, и почти сразу вслед за ним подъехалдоктор Кандлер.

– Здравствуйте, доктор, – поздоровался Мейсон с отпирающимдверь офиса и стоящим к нему спиной Кандлером. – Меня зовут Перри Мейсон.

Доктор быстро и мягко, по-кошачьи, обернулся. В егодвижениях чувствовалась внутренняя собранность и способность к мгновеннойреакции.

– Простите, что напугал вас. – Мейсон протянул руку.

Кандлер пожал ее и сказал:

– Ничего. Вы меня не сильно испугали.

– Но я видел, как быстро вы повернулись.

Кандлер рассмеялся:

– Это дает себя знать боксерская выучка. Впрочем, боксом яне занимался уже порядочно.

– Были любителем?

– Межуниверситетский уровень. Чемпион в первом тяжелом весе.Я был высокий для своего веса, отлично передвигался по рингу и обладал хорошимдлинным ударом. Проходите, мистер Мейсон. Мне не терпелось поговорить с вами, ядаже хотел просить вас остаться у себя, чтобы приехать к вам самому, когда вызвонили насчет Арлен Дюваль. Трейлер, думаю, нашелся и сейчас все в порядке?

– О да, трейлер снова у нее. И это уже в прошлом.

– Ясно. Проходите вот сюда. – Кандлер первым пошел вперед подлинному коридору. – Рассказывайте, я слушаю.

Но Мейсон не успел и начать, а Кандлер уже толковал ему онеудобствах больничных помещений.

– В учреждениях такого рода атмосфера всегда… э-э… неподберу слова, пропитана человеческими страданиями, – виноватым тоном говорилон Мейсону. – У меня здесь есть блок воздушного кондиционирования, работаетавтономно и поддерживает воздух постоянно свежим, но ощущение больницы всеравно сохраняется, очевидно, какие-то психические миазмы оседают на стенах, наполу, потолке. Слишком много больных, слишком много несчастных. Что, не ожидалитаких откровений от практикующего врача?

– Почему?

– Ну как же, врачу не полагается быть подверженнымпризрачным психическим влияниям. Врач обязан быть материалистом. Однако я незнаю ни одного своего коллеги, добившегося сколь-нибудь значительного успеха,который не осознавал бы того факта, что многих вещей просто-напросто вмедицинских талмудах не найдешь. Садитесь, мистер Мейсон, прошу вас!..

Видно было, что доктор Кандлер одевался наспех, но это егоничуть не стесняло и не лишило того профессионального проницательного взгляда,которым он привык смотреть на своих пациентов и который сейчас, опустившись набольшой стул, кинул на Мейсона.

Мейсон сказал:

– Надеюсь, доктор, моя репутация вам достаточно хорошоизвестна и вы понимаете, что по пустякам в такой час я бы вас тревожить нестал.

Кандлер кивнул.

– Итак, к делу. Насколько я знаю, вы были весьма дружны сАрлен Дюваль, это так?

Кандлер кивнул еще раз.

– И вы также знаете, что я представляю ее интересы.

– Представляете ее интересы? – переспросил Кандлер.

– Да. Вас это удивляет? Тогда я вас не понимаю…

– Видите ли, мистер Мейсон, если я все правильно понял – высогласились представлять ее интересы только в том случае, если Арлен невиновна.И вы заявили, что, в случае ее виновности, не раздумывая предадите ееправосудию и получите гонорар из суммы награды, причитающейся за обнаружениепропавших денег.

– Все верно, – согласился Мейсон, и взгляд его стал жесткими холодным. – У вас есть по этому поводу возражения?

– Ни в коем случае, что вы! Это ваше право договариваться склиентом о чем хотите. Но согласитесь, что это не то же самое, как если бы выпредставляли ее интересы искренне, от всего сердца, так сказать.

– Если она невиновна – я буду защищать ее искренне и отвсего сердца.

– К этому я и клоню. А предположим – вы посчитаете, что онавиновна, тогда что?

– Тогда, как я ей уже ясно дал понять, я передам ее властям,а деньги все равно найду.

– Разрешите я уточню свою мысль, мистер Мейсон. Допустим –она ни в чем не виновата, но налицо определенные криминальные обстоятельства,заставляющие вас думать обратное. Выходит, тогда вы станете действовать противнее?

– Извините, доктор, но я убедительно прошу вас положиться намое благоразумие и осторожность. Поспешных выводов я делать не собираюсь.