Какого черта он вообще решил, что она невзрачная? Роман чуть не ослеп от ее красоты. У нее была идеальная... просто идеальная в своих пропорциях фигура. Тоненькая талия, хрупкая грудная клетка, изумительная грудь. И ножки, да... Это вообще отдельная история. Роман набросился на нее, как оголодавший. Он торопливо шарил руками по ее телу, то касаясь груди, то гладя бедра, то сжимая аккуратную попку, и целовал её, целовал, целовал... Как слепой, тыкался губами во все, что придется, жадничал, будто в любую секунду у него могли Глашу отнять. А когда он впервые коснулся её между ног, когда впервые ощутил её узкость, жар... Все. Крышу в момент сорвало. Она была тугой, словно девственница. Не сдерживая себя, не задумываясь о том, как ей будет, неподготовленной, Роман со стоном толкнулся внутрь. Он, конечно, всякое повидал на своем веку, но никогда... никогда в жизни ему не было так охренительно круто. Руки, на которых он удерживал вес своего тела, не держали... Вот такой вот каламбур. Поляков навалился на Глашу, опираясь на одно предплечье, стиснул в зубах угол подушки. Идиот! Кичился своей крутостью, при звукоизоляцию наболтал всякого, намекая, что заставит Глашу покричать... А сам... Господи, он же скулил, как щенок! В то время как Аглая, которой полагалось сгорать в огне страсти, не проронила ни звука. Оргазм накатил неожиданно. И был таким мощным, что Роман не смог бы его отсрочить, даже если бы от этого зависела его жизнь. Он будто умер... Но никогда в жизни еще не чувствовал себя таким живым.

В дверь осторожно постучали, возвращая Полякова в реальность.

- Роман, мы уже уходим, - послышался ровный, лишенный всяких эмоций, Аглаин голос.

Одетый лишь в стояк и клубы пара, Поляков тряхнул головой, заставляя себя собраться. Потянулся за полотенцем, обмотал бедра и торопливо открыл дверь.

- Эй, еще ведь рано!

Он уставился в прозрачные глаза Глаши, чувствуя, как по щекам растекается румянец возбуждения и стыда.

- Вообще-то уже десятый час, а у меня есть планы.

- Опять поедешь в Иванковичи? Клянусь, я скажу, чтобы тебя не пускали... - не понятно, почему начал злиться Роман. Может быть, с непривычки. Он и вспомнить не мог, когда женщина уходила от него не потому, что он на это намекнул, вызвал такси, и дальше по списку... А потому, что она так сама решила. Дерьмо...

- Иванковичи? Нет. У меня другие планы... У брата день рождения.

Поляков хотел было спросить, почему бы им не пойти на этот чертов день рождения вместе, но вовремя заткнулся. На эмоциях его несло. Но это не означало, что на трезвую голову он бы действительно хотел познакомиться с Глашиными родными. Это не в его правилах. И торопиться их менять он не собирался. По крайней мере, пока.

Роман медленно выдохнул, в попытке вернуть себе самообладание:

- Хорошо. Подожди пару минут, я вас отвезу. Кстати, а где девчонки?

- Доедают свой завтрак. Я у тебя немного похозяйничала.

Так вот откуда этот чудесный аромат! Поляков кивнул головой и пошел к себе одеваться. Джинсы, свитер. Он тысячу лет не надевал ничего подобного. Все больше костюмы, рубашки, галстуки...

Когда Роман вернулся в кухню, Глаша допивала кофе, разглядывая висящую на стене картину кисти Васильева. Вторая чашка ждала его, паруя на барной стойке рядом с тарелкой блинов. Обычно он не завтракал. Но в этот раз потянулся за румяным конвертиком.

- Уммм... Мне это может понравиться, - улыбнулся, преодолевая неловкость. Блинчики были, и правда, чудо как хороши. Кому-то с ней на самом деле повезет. Эта мысль заставила Полякова нахмуриться. Наверное, ему следовало как-то реабилитироваться. Но, хоть убей - он не знал, как. Вот если бы они проснулись вместе, одни, он бы нашел способ. А теперь... ну, не оправдываться же ему? Не бить себя в грудь, повторяя, что он ей еще покажет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Я вчера облажался.

- Давай не будем, - Глаша вспыхнула, обернулась к двери, будто прикидывала, как ей побыстрее смыться.

- Нет, будем! Я тебе задолжал как минимум один оргазм, и…

- Мам! Я готова… - Спасая Глашу от необходимости отвечать, в кухню заглянула Дашка. – О, привет, дядь Ром!

Роман отсалютовал девочке блинчиком, пряча досаду за широкой улыбкой. Ему нужен был четкий план. Вот, что ему было нужно. Отпустить Аглаю Поляков был не готов. Особенно после проведенной с ней ночи и того ненормального удовольствия, что она ему доставила, ничего… вообще ничего такого не сделав. Он должен был разгадать эту тайну, узнать, почему так. Как вообще получилось, что его, такого пресыщенного хладнокровного циника, пробрало. До печенок пробрало просто. И там, где уже не осталось вообще никаких эмоций, вскипело, ошпарило, будто паром, что-то, давно забытое.

- Мы можем и на такси, - вяло заметила Глаша, когда он первым пошел обуваться. Роман обернулся, но Аглая отвела взгляд. И он так и не узнал, что в ее глазах прячется.

- Я отвезу. И завтра приеду… Как только Женьку сдам с рук на руки матери.

- Завтра я планировала заняться поисками жилья в Иванковичах.

- Я тебе помогу, - отрезал Поляков, давая понять, что так просто она от него не отделается. И это тоже было ново. Добиваться кого-то…

Приглашение на юбилей Павла Кошмана Роман увидел, когда, вернувшись домой, нечаянно перевернул стопку брошюр в прихожей. Плотный добротный конверт... Приглашение с золотым теснением. Поляков нахмурился. Задумчиво провел пальцами по витиеватому вензелю внизу открытки. Обычно на такие мероприятия людей его уровня не зовут. Мир Кошманов закрыт, как элитный клуб. Не проберешься… А тут приглашение. В последний момент, кстати. И это настораживало еще больше, потому как обычно списки гостей формируются задолго до самого события, а скорее всего и вовсе не меняются годами.

Что бы это могло означать?

Первая мысль – не пойти. Но это точно не выход. Потому что, опять же, на такие мероприятия нельзя не прийти. Раз уж позвали... К счастью, смокинг у него был. Из новой коллекции Тома Форда. Совсем недавно он его забрал из химчистки, так что хоть по этому поводу можно было не переживать. А вот что касается подарка… что можно подарить человеку, у которого все есть? Роман вспомнил, что в одном из разговоров царица Тамара обмолвилась об увлечении Павла Львовича шахматами. А у Полякова как раз пылился в шкафу редкий антикварный набор. Он купил его на блошином рынке в Шанхае за смешные деньги, которые не покрывали реальной стоимости фигурок и на сотую часть. Решив, что это неплохая идея – Поляков полез в шкаф.